– Кто они? Где живут? – оживилась гостья, надеясь, что вот, сейчас, наконец-то, дело стронется с места, но тучная женщина принялась отговаривать измученную ожиданием Ольгу.

– Неужели вы не понимаете, что у ребёнка есть родители и они привыкли друг к другу и жить друг без друга не могут? Пятилетний ребёнок знает своих настоящих родителей. Возможно, он болел, или не совсем здоров и родители потратили на него массу… – пожилая женщина убедительно смотрела на молодую женщину, пытавшуюся, что-то произнести, – нет, не денег, а… нервов, жизни, чтоб выходить его. И, поэтому, пережив с ним все невзгоды, он стал ещё родней папе и маме. А вы сейчас предъявите требования на этого ребёнка. Это бесчеловечно.

– Но, он мой! Я его родила! – убитая горем Ольга из последних сил пыталась убедить женщину.

– Но, вы извините, вы… предали его.

– Я же хочу исправить свою ошибку. Дайте, пожалуйста, их адрес.

– У нас таких сведений нет. Все сведения в комиссии по делам несовершеннолетних при городской администрации.

Попав на приём к должностному лицу, от которого она могла выйти почти счастливой, Ольга и тут постаралась, как можно убедительнее рассказать цель своей просьбы. Но, чиновница, безразличным тоном, категорично заявила:

– Никаких адресов мы не даём. И вас предупреждаю, вы не имеете ни какого права мешать людям, растить ребёнка. Вы ему ни кто.

«Вы ему ни кто! …ни кто! … ни кто!» – молотом стучали в голове слова чиновницы.

Ольга решила пойти к юристу, проконсультироваться, что можно сделать. Но, и здесь, как она почувствовала, не встретила понимания. Юрист, так же, начал убежать в её не правоте.

– Вы добровольно отказались от собственного ребёнка, подписав собственноручно заявление об отказе от ребёнка. Его, в трудную для него минуту, законным путём, усыновили другие люди. Они его вырастили, стали ему настоящими родителями. А вы хотите предъявить им свои права на ребёнка. Тем самым нанесёте родителям малыша не заслуженную моральную травму. Они ведь, вам ничего плохого не сделали, и даже не знают вас, но, приложили не мало усилий, чтоб исправить вашу ошибку в отношении ребёнка. А какие у вас права на этого ребёнка? Никаких! Поверьте, законного основания, лишать их родительских прав, нет. Этот вопрос в компетенции суда, а суд взвесит все за и против. Чем вы будете аргументировать? Родили? Но вы, повторюсь, отказались от сына. Они его законно усыновили, вырастили и воспитали. А вы на готовое претендуете.

– Но, ведь я хочу исправить допущенную ошибку. Все люди, когда нибудь, ошибаются, – из последних сил пыталась оправдаться женщина. – Я хочу, чтоб у моего ребёнка была родная мама, чтоб он был счастлив с родной мамой!

– А как тогда объяснить малышу, кто те люди, с которыми он жил и вырос и которых он любит? Как малышу объяснить, что он не должен с ними жить, а должен жить с тётей, которая его предала и которую он не знает?

– Я ему объясню.

– А он ребёнок! Он не поймёт ваших объяснений. Он будет плакать за мамой и папой. Что вы будете делать?

– Я мама, найду… – Ольга хотела чем-то убедительней аргументировать, но, не нашла слов.

– Одного, проснувшегося материнского инстинкта и желания заботиться о малыше, мало. Его нужно одевать, кормить, обучать, дать достойное образование. Подумайте, сможете ли вы с вашей зарплатой и в ваших условиях, обеспечить его? Конечно, вам ни кто не может запретить искать сына, но совершать какие либо действия вопреки закону, уголовно наказуемо.

Слова юриста, Ольга дослушала с трудом и чуть ли не в полуобморочном состоянии. Не таких слов она ждала, когда шла сюда. Последние звучали глухо, как будто удалялись. Женщина молча встала и, не прощаясь, и не вполне себя контролируя, вышла из кабинета.