– Просто я волнуюсь. Тебе двадцать три, а ты ещё ни разу не любила. Это и для души важно… и для здоровья тоже, между прочим, – добавила она тоном доктора, выписывающего рецепт от одиночества.

Я усмехнулась, но внутри что-то сжалось. Потому что она была права. Мне не хватало… кого-то. Не просто парня «для галочки», не очередного ухажёра с пафосом и пересланными гифками в мессенджере, а настоящего, живого человека, с которым можно говорить всю ночь, не боясь быть собой. Мне не хватало мужских рук, в которых не чувствуешь себя вещью. Тепла. Взгляда, в котором я – не только тело.

Может, дело было и правда во мне? Может, я просто… не умею любить? Не открываюсь, не подпускаю, или – наоборот – слишком рано жду глубины, там, где только лужицы? Все знакомства будто шли по одному и тому же сценарию: «Привет, ты классно выглядишь», «Ты где спортом занимаешься?», «У тебя такие формы…» – и всё. Душа? Чувства? Уникальность? Им всё равно. Помню, как-то вечером я услышала разговор между Андреем, мужем Эми, и его другом Славкой. Славка, вечно с пивом в руке и улыбкой до ушей, ляпнул тогда:

– Да кому нужна душа, когда такая фигура…

И вот тогда Андрей его ударил. Не сразу, без слов – просто резко, жёстко, по-мужски. Потому что, как он потом сказал:

– Никто не имеет права так говорить о лучшей подруге моей жены.

В тот момент я почувствовала, что всё-таки не одна. Что меня действительно кто-то защищает – не из-за тела, а из-за уважения. Андрей всегда относился ко мне как к младшей сестре, и если кто-то пытался обидеть меня в колледже – будь то сплетни, подставы или даже преподаватели – он всегда разбирался. Эми же только гордо вздёргивала подбородок: мол, смотрите, какой у меня муж – опора, сила, и сердце, которое умеет любить не только её.

Я тем временем уже приняла прохладный душ – бодрящий, почти как пинок судьбы. Обернувшись в полотенце, взяла телефон, где голос Эми всё ещё весело звенел в динамике:

– Представляешь, он вчера опять подрался со Славкой. Только потому что тот посмотрел на меня не так.

– Вот мужики, – выдохнула я, вытирая зеркало в ванной, – им только бы кулаками махать. Хотя… Слушай, твой Андрей и правда у тебя как из сериала – один такой на весь город.

Внутри меня поднялась лёгкая волна зависти – не злая, а такая, знаешь… как когда смотришь на чью-то крепкую любовь и чувствуешь себя немного пустой. Я невольно представила Эми: яркая, огненно-рыжая, с глазами цвета весенней травы, с курчавыми волосами, будто ветер их сам закручивал. Всегда жизнерадостная, звонкая, как колокольчик. Никто бы и не подумал, что её когда-то бросила мать. Оставила у бабушки и исчезла, как вода сквозь пальцы. Но Эми выстояла. Выжила. Стала тем, кем стала. Настоящая женщина – с характером, с болью, с любовью.

– Ты, может, и права, – сказала я, выбирая из шкафа платье в мягкую клетку и доставая любимую тушь. – Но, может, ты сама его провоцируешь? То платье выше колена, то макияж в стиле «бей в глаза».

– Я?! – подруга завизжала, как кот, которому наступили на хвост. – Белка! Ты на чьей стороне вообще?

– На стороне здравого смысла, – усмехнулась я, подкрашивая ресницы. – Ты только посмотри на себя. Платье, в котором дышать нельзя, помада цвета «пылающий закат», и при этом удивляешься, почему Андрей нервничает. Он же тебя обожает! Вот и бесится.

– Я просто выгляжу хорошо! А ты меня обвиняешь!

– Не обвиняю. Просто констатирую факт. Ладно, Эми, мне выходить пора, а то опоздаю. Первый день всё-таки.

– Удачи тебе, Белка. Покажи им, кто тут самая красивая училка на районе!

– Ой, всё…

Раздался короткий сигнал отбоя. Я усмехнулась и, глянув в зеркало, одарила своё отражение лёгкой, почти кокетливой улыбкой. Макияж – лёгкий, но выразительный, чтобы не напугать третьеклассников. Волосы – собраны в аккуратный пучок сверху, а сзади большие, завитые локоны. На ногах – черные туфли на шпильке, которые придавали походке немного уверенности и капельку дерзости. Поверх – короткое весеннее пальто цвета сливочного крема. Я выглядела так, как и чувствовала себя внутри: взрослой, свободной, готовой к новой главе жизни.