Вложила мне в руку несколько холодных ароматных салфеток, и я только потом заметил, что испачкался смазкой от цепи.

– Это был пустяк, – быстро вытер руки. – Но скоро этот пустяк превратится в проблему, так как трансмиссия ушатана, зубья звезды порядком изношены. Да, я в курсе, что говорю с девочкой, но эти термины других аналогов не имеют, кроме матерных. Но их-то я опущу. Короче, тебе придется все же отправить его механику.

Мягкий душистый запах салфеток заполнил все мои дыхательные пути, и сразу обострилось ощущение ее взгляда на мне. Поднял глаза и наткнулся на изучение, мгновенно пробившее до костей. Смотрела так, словно только что постигла нечто для себя важное. Я даже побоялся представить, о чем она думала.

– Спасибо, Тид.

Я и не знал, что мое имя так звучит – дико приятно, до глубины волнительно. И неизвестно почему укоренилось осознание, что благодарит она меня совсем не за велосипед.

– Был рад помочь, Эсми. А еще я очень хочу тебя увидеть вновь.

– Я тоже, – без зажима призналась и тем стала еще прекрасней.

– Тогда до завтра.

Если бы мне сказали, что будет так трудно уходить, все равно бы не поверил. Никогда мной не испытанная мука, спутывающая шаги, затуманивающая мысли и глаза. Но искушающая предвкушением, самым сладостным, необычайно интригующим.

Бастиаан возился на кухне, плывший аромат по дому свалил на меня дикий голод с порога. Нашел брата у стола с ножом в руке и с удивительной терпеливостью в движениях. Не взялся даже предполагать, зачем он нарезает овощи с таким сосредоточенным видом.

– Вкусно пахнет.

– Еще не готово. Минут через десять.

– Лады, – стащил с его разделочной доски дольку помидора.

– Не суйся немытыми руками в мои заготовки!

– Прошу прощения, – кинув в рот дольку помидора, добрался до умывальника и вымыл руки.

Бастиаан отправил овощи в сковороду, в которой, как я успел заметить, уже что-то жарилось. Помешал деревянной лопаткой и вернулся к нарезанию овощей.

Я встал за его плечами, завлечен его возней, всегда такой слаженной и аккуратной. Обнял его за пояс и расположил подбородок на плечо, на что он не отреагировал совсем. Аккуратно прошелся острым лезвием по сладкому красному перцу, со смачным хрустом вырезал семена, убрал в миску с отходами и принялся нарезать полосками. Честное слово, это выглядело круто.

– Я так не умею.

– Кто ж тебе мешает учиться? Дай угадаю – твоя лень.

– Мне не хватает на все это терпения.

Бастиаан усмехнулся, но не стал язвить.

Я крепче его обнял, уткнулся лбом ему в плечо и закрыл глаза. Вкус его одеколона вызвал улыбку, зараза, опять воспользовался моим.

– Говори уже, – призвал он меня спокойно.

Даже не удивился. И сразу же растеклось умиротворение по груди, воздух пробился к легким новым потоком.

– С чего взял, что хочу что-то сказать?

– Ты обнимаешь меня только в двух случаях: когда тебе невыносимо больно и когда счастлив.

Не стал спорить, пусть услышал целое откровение.

– Даже не замечал.

– А я с детства об этом знаю. При каждом ушибе вешался мне на шею и при каждом случае, что заставлял тебя ликовать. И пусть сейчас ты весь такой сдержанный и непробиваемый, но эта привычка у тебя осталась, – Бастиаан повернул голову, что заставило меня открыть глаза и встретить его взгляд. – И она мне очень дорога. Понял?

– Понял.

– Не прощу, если заставишь меня пожалеть, что просветил тебя.

– Не сомневаюсь.

Он довольно кивнул и вернулся к овощам. Я расположил подбородок на его плече, крепче стиснув руки вокруг его тела, потому что он был прав – только так я обретал равновесие чувств и мыслей.

– Чоки, я познакомился с девушкой.