Прекрасно это видя, Бастиаан попытался как можно емче изложить мысли.

– Понимаю… Но не могу. Не могу выбросить мысли о ней, не могу это изгнать из себя. Тид, это какая-то страшная херня. Мучает меня и не дает покоя. Я не знаю, что мне делать. Видел ее до этого и совсем не различал личности за ее хиджабом. Но столкнувшись с ней и разговорившись… Пригласил в кафе, и она согласилась. Мы проговорили три часа. Не помню, допил ли кофе. Она такая, брат… Такая открытая и искренняя, такая разумная и хорошая. Не знаю, как тебе объяснить. Все внутри меня всколыхнулось и взорвалось, будто в один момент сбились все настройки. Такой жути еще не чувствовал. Ни с одной… Ни с одной со мной такого не было.

Что я мог ему сказать? Видя, как он растерян, как открыт в своей нерешительности, я мог сделать только одно, что с успехом делал всю жизнь – дать свою поддержку и защиту. И крепкий подзатыльник, что втянул себя в очередную авантюру.

Ведь не сомневался, что это очередная кратковременная, несерьезная авантюра.

Мой Чоки не мог надолго привязаться к кому-либо еще.

Теперь моя жизнь превратилась в попытки не сдохнуть от неумолкающего трепа брата. И потому, как он запальчиво делился всеми мыслями и переживаниями, радостью и волнением, я с прискорбием заключил, что он сошел с катушек. Последние мозги потерял, и я искренне стал опасаться, что навсегда.

– Представляешь, Алия знает четыре языка. И несколько арабских диалектов. Представляешь? Какая она умная…

– Ухажер ты хренов, сказал, что у тебя есть близнец?

– А? А, да-да! Сказал. Обещал вас познакомить.

Никогда не видел брата таким. С утра выводил меня своей рассеянностью, и на протяжении дня так и напрашивался на трепку мечтающим глупым видом. Все, что я ему говорил, напрочь проскальзывало мимо его внимания, и приходилось повторять по три раза или хорошенько его стукнуть, чтоб спустить обратно на землю. И все нервы мне извел за неполный месяц рассказами о своей прекрасной сирийке. Иногда я всерьез задумывался, не закрыться ли в комнате или сбежать из дома через окно, чтоб хоть на пару минут отдохнуть от него.

– Предлагаю отметить удачное окончание учебного года! Как раз по случаю в Эйндховене фестиваль будет в субботу.

– О, мы все поедем!

– Никаких «все»! Фестиваль EDM, башка ты рассеянная!

– Спрошу Алию, может, она любит электронную музыку. Да?

– Нет! – кинул в него компьютерной мышкой и удачно треснул по голове. – Не суй свои отношения в нашу жизнь! Понял меня? Хочешь на фестиваль, то тебе придется тащиться с ней без меня.

– Но почему? – иногда Бастиаан делал такое лицо, что жутко хотелось ему врезать кулаком. – Мы отлично проведем время. Познакомитесь заодно.

Я встал из-за стола и отобрал у брата мышку. Внимательно посмотрел в глаза и строго заявил.

– Не хочу. Вся эта возня – твоя проблема, мне неинтересная и совершенно ко мне не относящаяся.

Пока возвращался к столу, ощущал, как он не отводит от меня глаз. И по его долгому молчанию понимал, что брат с неодобрением отнесся к моим требованиям.

– Тебя беспокоит это, Тид?

– Ради бога, не тупи так быстро!

– Тогда почему так говоришь? – Бастиаан поднялся с дивана и в два шага приблизился. Нависнув надо мной, как коршун, стал сверлить мрачным взглядом. – Почему так себя ведешь? Тебя злит, что у меня появились серьезные отношения? Или боишься влюбиться в девушку своего близнеца?

– Мне срочно нужна прививка от твоей тупости.

– Тогда в чем дело? – Бастиаан позволил себе повысить голос, чего очень редко делал, так как знал – я ненавижу это. Что, конечно же, немедленно меня взбесило.