– Сирша, я твоя подруга, перестань переживать, – уловила её мысли хвостатая. – Мы равны.

Сумрак обступал троицу со всех сторон, и только цветок липы в волосах Сирши ярко сиял, освещая лица.

Девушка вынула цветок и положила на ладонь.

– Нужно торопиться, пока за нами ещё нет хвоста, – она засмеялась, -кроме твоего, Мара.

Она задумчиво присмотрелась к цветку, думая, что пора в путь. Но как понять, куда идти?..

Вдруг цветок взлетел из её рук, золотой стрелой впиваясь в синь неба. Он закрутился, рассыпая вокруг огненные искры. Хаотичное их падение вдруг умерилось, они стали редки, и каждая искра занимала конкретное место, обращаясь тут же огненным словом. Двадцать четыре искры легли на чёрном бархате неба горящими словами. Восхищенная зрелищем, Сирша вслух прочитала:

Ступай ты к свету,

Путь найдёшь внутри себя,

Попадёшь ты к древу,

Испытание пройдя.

Око видит в мире всё:

Видит и добро, и зло.

Как только она замолчала, надпись свернулась одеялом и осыпалась чёрным пеплом. На землю упал крохотный медальон из позеленевшей меди. На крышке гравировкой красовалось всё то же соцветие липы, а внутри оказалась ещё одна подсказка:

Чтобы око пробудить,

Память нужно взбередить,

Не весельем, но тоской:

Тайну Оку ты открой,

Что тревожит день и ночь.

Покаяние должно помочь.

Сирша, прочитав вслух и эту записку, повесила медальон на шею и спрятала его под рубашку. Мимоходом тронула мамину куколку, с самого начала пути лежащую в кармашке комбинезона.

– Нам снова на восток, – выразила она общую мысль. – Неясно только, что за Око, и как долго туда добираться. И, что ещё за испытание тоской?.. – она озадаченно нахмурилась.

– Бабушка Липа и мне говорила о Востоке, когда я был в Громбурге. Твоя деревня ровно в этом направлении от города.

– Значит, идём в ту же сторону. Сейчас, правда, темно… – Сирша огорчённо осмотрелась.

– Восток там, – указала Мара, добавив для убедительности: – Точно знаю, чутьё.

Сирша, забывшись, подхватила кошку на руки и закружилась с ней, ероша её шёрстку.

– Спасибо, Маруся! Пушинка моя прекрасная!

Симус с ужасом наблюдал за реакцией кошки, но, к его удивлению, она не разъярилась, а сияла счастливой кошачьей улыбкой.

«Вот что значит – вместе всю жизнь. А меня б – когтями…»

Через минуту троица бодрым шагом отправилась в путь, сопровождаемая мигающим ласковым взором звёзд.

– Бадди, ты тоже это видишь?

– Гольд, это слишком высокий уровень. Может, наша система накрылась?

– Быть того не может, Первый только что смотрел наши уровни, и всё было в порядке.

– Первый смотрел наши уровни чистоты? Зачем? – побледнел Бадди от испуга.

– Плановая проверка, не пугайся. Или есть что скрывать? – с ехидцей уточнил Гольд.

– Нет, просто забыл о проверке.

– А-а-а… а вот сигнал странен… будто от…

– От целителя, – подхватил мысль Бадди, одновременно ужасаясь. – Нет, намного сильнее… Зови Первого. Нужно понять, что это, и как нам поступать. Может, что-то от Звонаря перепадёт…

– Держи карман шире, – усмехнулся Гольд. – В качестве награды опять простит какую-нибудь неудачу.

– И то верно…

– Следи, чтобы сигнал не пропал, я за Джадисом, – Гольд, спотыкаясь и кряхтя, помчался в светличную, где Первый наблюдал за выжимкой с крайне скучной миной.

– Джадис! Ты должен это видеть!

– Четвёртый, ты что здесь забыл? У вас какая задача поставлена? – Первый, который был явно снова сердит, вновь удивил Гольда.

– Там слишком сильный сигнал…

– Что? Быть не может, откуда он взялся? Я только что был у вас…

– Мы думали, что ошибка, но система работала стабильно… что если это це…

– Пойдём. Я сам проверю, – Четвёртый не видел, как идущий впереди него Первый устало вздохнул. С дня похода в Тиву что-то в нём неуловимо переменилось, заставляя иногда тяжело вздыхать.