Странник медленно обернулся и тихим, на удивление мягким голосом произнес:

– Так не будь им, Гарри.

– Неужели это возможно? Но как? Постой! Ты сказал, что странники не подчиняются ни Богу, ни Сатане. Ты – странник, значит, ты знаешь, как этого добиться. Расскажи мне.

– Ага, сейчас, разбежался! С какой это стати?

– Ну ты же не просто так мне об этом сказал?! Ты чего-то хотел добиться?

– Ого, вот это да! Да ты не так глуп, как хочешь казаться, Гарри! Браво! Люсьен не зря тобой гордится!

– Люсьен? Что вы знаете о Люсьен? Что с ней?

– Пока ничего! Но ты уже определил её судьбу.

– Я? Но как я мог…? Я же всего лишь человек.

– Очень просто, Гарри. Ты заразил её верой, сделав фанатом. Ты заставил её убить себя, сделав убийцей. Наконец, ты умер и отнял у неё любовь, сделав её несчастной. Наши поступки определяют не только нашу судьбу, но и судьбу всего человечества. Изменяя себя, мы изменяем и весь мир вокруг. Каждый наш выбор, влияет на выбор других.

– Я этого не хотел. Она не виновата. Она не должна отвечать за мои ошибки. Это не справедливо.

– Справедливо? О какой справедливости ты говоришь, Гарри? Ты сделал свой выбор, она – свой.

– Выбор? Что вы говорили о выборе? Есть какой-то выход. Ведь именно это вы хотели мне сказать. Какой выход? Я сделаю все, чтобы она не страдала, чтобы ей не пришлось отвечать за мои ошибки.

– Хм… Теперь я понимаю, почему она тебя выбрала. Возможно, у тебя действительно есть шанс.

– Что я должен сделать?

– Ты должен сделать выбор.

– Какой?

– Это твой выбор, тебе и решать.

– Но как я могу понять, что я должен делать?!

– Не нужно делать, Гарри, нужно думать. А теперь пошли, у тебя есть всего несколько минут до того, как начнется суд.

– Но должна же быть подсказка, хоть одна маленькая подсказка.

– Подсказка? Что ж, изволь. Отец, и Сын, и Святой Дух. Кто кого осудит, когда придет время?

– Что? Это подсказка? Ну это же полная белиберда.

– Другой подсказки у меня для тебя нет. Идем!

Гарри шагал за странником, а в голове лихорадочно носились мысли. Что все это значит? Как разобраться в том? Что сказал Странник? Как изменить то, что он уже натворил? Гарри, Гарри, Гарри, что же ты наделал? Соберись. Что там сказал Странник: «Не нужно делать, нужно думать»? Так думай, Гарри, думай. Итак, Отец, Сын и Святой Дух. Кто кого осудит? Отец Сына или Сын Отца? Но это бред. Осудить Отца невозможно, Он Бог, Он безгрешен, Его не за что судить. Осудить Сына? За то, что он исполнил Волю Отца? Осудить за право быть Сыном? Нет, это тоже не правильно. Стой, Гарри! Боже, как я сразу этого не понял?! Отец и Сын не могут никого осудить. Они любят друг друга. Ни один отец не отдаст на суд своего ребенка, он всегда его простит. Ни один сын не откажется от отца. Значит, судить может только Дух. Но Дух бесплотен, Он всего лишь часть целого. Он не может осудить кого-то. Он может осудить только Себя! Вот в чем дело. Как же все просто!!! Все мы дети Божьи. Всех Он нас любит. А значит, и осудить нас он не в состоянии. А значит, нет никакого Божьего Суда. Человек сам осуждает себя за свою жизнь. Попадая в чистилище, он уже знает, куда должен отправиться дальше. Он знает все свои поступки, хорошие и плохие. Он знает, что он заслужил – ад или рай. Он делает свой выбор! А Бог просто принимает его решение. Смиряется с ним, как смиряется любой отец с выбором своего ребенка. Так вот о каком выборе говорил Странник! Я попаду туда, куда пожелаю попасть. И теперь мне нужно выбрать куда! Если я выберу ад, то стану рабом Сатаны, какими бы силами и властью он меня ни наградил. И буду рабом всю оставшуюся вечность. А следом за мной туда же отправится Люсьен, потому что никогда не сможет себя простить, потому что будет подсознательно стремиться туда. И сколько всего она еще натворит в порывах своей страдающей души. Но то же самое произойдет, если я выберу рай. Я буду жить в прекрасном мире, а она метаться в агонии в аду, в котором даже нет меня. Нет, это недопустимо. Я должен исправить свою ошибку, я должен помочь ей понять. Если все так, как я думаю, я должен отказаться и от ада, и от рая. Это будет единственный путь, по которому я смогу пройти, исправив то, что натворил.