Ты в темноте или включила свет,
Маленький огонек, исходящий от люстры.
Мне важно, достаточно ли сегодня мир
Подарил тебе тепла и улыбок искренних,
Не добавилось ли в сердце новых дыр,
Наполнился ли мозг новыми смыслами.
Мне нужно знать, что ты тепло одеваешься,
Успеваешь с завалами предстоящей сессии,
Ты у меня умница, всегда стараешься,
Чтобы было продуктивно и весело.
Мне хочется верить, что тебя никто даже в мыслях
Не обидел, не нарушил юного покоя.
И что дни не превратились в обычные числа
Без ярких красок, подвигов, героев.
Я помню, ты у меня совсем большая,
Сама всё держишь под четким контролем.
Умеешь встать против стаи
И улыбаться сквозь приступы боли.
Представляю, как глажу твои волосы,
Ты вырываешься, убегаешь, кричишь: «Догони!» —
И я, сквозь черно-белые полосы,
Бегу вслед, послав к чёрту все дни.
И в полутемной комнате, сомкнув руки,
Наслаждаясь моментом уединения,
С неловкостью радуемся ушедшей разлуке
И за срок её просим прощения.
Знаешь, я так счастлив с тобой, не передать словами
Это ощущение крыльев, и за спиной – ветер.
Только одно «но» между нами:
Жаль, что я тебя пока ещё не встретил.
«Наверное, пришел и мой час…»
Наверное, пришел и мой час.
Может быть, очередь подошла:
Момент, когда последняя эмоция предаст,
И душу окутает мгла.
Невероятно сложно проститься с этим,
Да и не хочу прощаться, честно.
Я люблю, когда внутри теплый ветер
Не позволяет мозгу сесть в кресло.
Просто смотрю, что мир более усердно
Атакует моё подсознание,
И, как бы ни было скверно,
Оно ломается в отчаянии.
Уже второй круг после той, что взорвала,
Второй мир высушивает бабочек.
А я всё пытаюсь разглядеть в новых стеклах вокзала
Элементы прошлых тапочек.
Меня всё ещё держит на плаву желание
Верить, что здесь оценят тепло и нежность,
Лишь каплю обоюдного понимания
С горячим стуком под одеждою.
Нет, здесь тоже достаточно просто
Пояснили, что не нуждаются в глазах верных,
Достаточно порно жесткого,
С непересекающимися взглядами на стены.
И я уже привыкать начинаю к этому,
Что секс – не любовь, а вожделение.
Что не обязательно питать эмоции светлые
И за оплошности просить прощения.
И я уже становлюсь чуть похожим
На новый эталон возрастной категории,
Когда плевать, во что ты одета, когда ветер до дрожи,
Плевать, что нет записей в общей истории.
Неважно, что беремся за руки, потому что надо,
Что нет места поцелуям в ладони,
Неважно, что в душе прохлада,
Необязательно знать, что она стонет.
Да, сложно пока, разрывает на части,
Изнутри бьет то, что не в цене сегодня.
Запах её духов как фрагмент страсти,
Уже не совсем модно.
Да и вроде не прошу розовых соплей,
Криков: «Мимими, любимый, милый!».
Просто охота слышать: «Эй, смотри, с ней,
Какой идет парень счастливый».
Просто иногда слышать, что нужен,
Что являюсь опорой и теплым одеялом.
Просто готовить совместно ужин
И смотреть, чтобы ночью не раскрывалась.
Слышать ее в трубке дыхание,
Чувствовать, как беснуется эйфория,
Привычное «скучаю» на прощание,
И приятно-редкие крылья.
Возможно к лучшему это всё,
Что перестраиваться начал под лад заточенный,
Сердце не обидится и перенесет.
Просто даже фальшивого счастья хочется.
Ну вот, вылетело ещё одно, о котором не расскажу.
Привет моим глазам, всё наладится, верьте.
Сами знаете, что не для себя пишу,
Скорее, для щелки в закрытой дверце.
«Я попробую еще раз…»
Я попробую еще раз,
Попытаюсь сумбурно, невнятно,
Описать чутка всем напоказ
Свои внутренние пятна.
Я писал очень много, всерьез,
Каждый раз начиная усердно.
Большинство мозг сказал мне: «Отбрось», —
Ну а этот, Окей, худо-бедно.
И средь сотни сырых мертвых строк,
С несвершившимся, жаль, финалом,
Завершил только эти, впрок.