– Вот и борются за нас они: то чёрная, грязная побеждает, и человек погибает, то чистая, и человек поправляется.

– Так вот почему я не сгорел тогда, – спасла она меня, значит, – догадался Славка.

– Расскажи подробнее, – попросил Сивый. – Долго это, – засомневался тот.

– Ничего, я не тороплюсь, – успокоил его доктор.

– Есть у меня брат-близнец Серёга, он в Германии живёт. – Так значит, вы с братом однояйцевые?

– Не-е, – возразил Славка. – У нас и дети есть. У меня дочь, у него дочка и сын.

– Я не в том смысле, – хотел оправдаться Сивый, но передумал. – Дальше рассказывай не отвлекайся.

– Ну, так я и говорю, что Серый в гости меня позвал, в Германию, и поездку оплатил. Хотел, чтобы я на день рождения успел, а оно у нас в декабре, одиннадцатого. Билет был на шестое, и я вроде успевал. Планировалось ехать на автобусе, но тот замёрз под Новосибом. И мы с отцом три дня ходили с чемоданом на вокзал, там место сбора группы было. В конечном итоге до Москвы поехали поездом, там нас перегрузили в автобус до Минска. Но тот загорелся, что-то с двигателем произошло, и нас довозил уже другой автобус. В общем, день рождения я в нём и встретил. Попутчики достали самогон, что везли родне, сало там разное и закуску, весело справили.

На месте я оказался позже, чем думал, и возвращаться пришлось тоже позже. Думал, что к Новому году вернусь, но вышло иначе. А вернись я вовремя, и в живых бы не было. У нас дом на две половины с двоюродным брательником, так вот, он уснул выпивший с сигаретой и запалил дом. И кто его знает, как и что бы вышло тогда со мной. Известие это застало меня у брата, и он велел оставаться, пока есть виза. Мол, чего там на головёшки смотреть, ещё насмотришься. Ну, слава богу, все живы остались: и отец, и бедолага Юрка. Вот я и думаю, что не зря задержки всякие были, это она, чистая энергия, наверное.

– Может так быть? – спросил он у Сивого. – Может, – сказал утвердительно психолог.

– В тот раз они остались живы, но потом ушли один за другим, и Юрка, и отец.

На этих словах Славка загрустил и смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Задумался и доктор о том, сколько страданий порой выпадает на долю человека, что, пожалуй, без помощи Бога и не выкарабкаться.

Вывел Славку из ступора, голос психолога:

– И вообще, Гориков, ты сейчас, как Адам, всё для тебя ново и интересно. Раньше твой мозг был вечно занят тем, где найти выпить. Но сейчас он заново познаёт мир. И Еву тебе найдёт, найдёт, вот увидишь. Но тебе нужно научиться мечтать, строить планы на будущее, чтобы все знали, что у тебя есть будущее.

– О чём ты мечтаешь, например, сейчас? – спросил он Славку.

– Мечтаю? – переспросил тот. – Не пить месяц. – Мелко, – поморщился доктор.

– Год, – добавил наглости Славка.

– Трезвость – это единственный твой способ выживания. Мечтать надо о большом. Например, написать великую книгу, построить космический корабль и открыть новую планету.

– А о чём вы мечтаете, Илья Ильич? Психолог задумался и вздохнул:

– Да чтобы наши больные все вдруг стали бы здоровыми. Это главная моя мечта, – признался доктор.

В профилакторий приходили посетители, приносили курево, трусы, носки на сменку и домашнее что-нибудь, выпечку или сладости. Больных тянуло на сладкое, конфетки и пряники. К Милютину не приходил никто, и он скучал, слоняясь по коридорам. Родные, кто умер, а кто жил далеко, из близких рядом только жена. Но её он предупреждал, чтобы не ходила, не беспокоила. К Славке тоже никто не спешил. Тётя – единственный человек из тех, кто мог прийти, была вчера, и сегодня он её не ждал. Родни у Славки было немало, но своим беспутным поведением он оттолкнул всех, таких правильных и серьёзных. А вот тётка жалела его и помогала чем могла.