– Ну вот, вот, ты уже там вся мокрая, сама меня хочешь. – приговаривал отец, орудуя пальцами вперёд-назад. Сейчас мы…

Жалобно звякнул колокольчик над входной дверью, заставив отца замереть. Быстрые, но тяжёлые шаги проследовали к прилавку. Я тихо глотала слёзы, не смея даже вздохнуть.

Послышался чуть возмущённый баритон.

– Я, вроде бы, просил на два доллара заправить, а не на…

Он осёкся. В следующую секунду тяжесть отцовского тела пропала с меня. Я, дрожа, свернулась клубочком. Глаза я открывать боялась.

Раздался грохочущий звук, как будто что-то тяжёлое упало, увлекая за собой хлипкие железные подвески для календарей и магнитов. За этим последовало несколько тупых ударов и снова звук падения.

Самой страшной мне показалась звенящая тишина на протяжении всего действа. Мне даже показалось на секунду, что мне это просто кажется. Что я потеряла сознание под тяжестью отца, а теперь мне мерещится всё происходящее.

Чьи-то руки подхватили меня с пола. Я забилась, пытаясь освободиться.

– Тише-тише, Зайчик, всё закончилось.

Я приоткрыла веки. Меня бережно прижимал к груди владелец Харлея. Его борода щекотала мою макушку, а от куртки пахло кожей, табаком и машинным маслом. Он опустил голову и улыбнулся.

От запоздалого осознания произошедшего, а может быть от этого тёплого «Зайчик», слёзы брызнули у меня из глаз. Тело затрясло мелкой дрожью. Мы вышли на улицу, и там по-прежнему шёл ливень, но трясло меня не от этого. Большая тёплая рука погладила меня по плечу.

– Сейчас я отвезу тебя к маме, всё будет хорошо.

– У меня н-нет мамы, – еле выговорила я и слабо махнула головой в сторону заправки, – т-только отец.

Лицо моего спасителя окаменело. Он обернулся и целую минуту сверлил взглядом тьму за распахнутой дверью.

После этого он подошёл к Харлею, вытащил шланг из бака. Осторожно опустил меня на широкое кожаное сиденье, снял с себя куртку и закутал меня в неё. Потом сам сел позади меня и завёл мотор.

– Тогда я увезу тебя нахрен из этого сумасшедшего дома, Зайчик.

Этим же вечером мы заселились в небольшой одноэтажный мотель, состоящий из десятка комнат, выстроенных в ряд.

Наш номер был скромным, но чистым. Там стояла двуспальная кровать с цветастым покрывалом, прикроватная тумбочка с настольной лампой, телевизор с антенной и небольшой столик. В ванной комнате – раковина, унитаз и душевая кабина. Мой спаситель деликатно оставил меня одну. А сам, в то время, пока я принимала душ, отправился, как он выразился: «раздобыть чего-то пожевать».

Я стояла под тёплыми струями воды, и картины сегодняшнего дня стремительно сменяли одна другую в моём сознании.

Почему так произошло? Что делать дальше? Опасен ли бородатый владелец Харлея?

Мыслей о побеге почему-то не возникало. Хотя, попади я в этот номер не после происшествия на заправке, я давно бы уже вылезла в окно. Через несколько минут от мыслей осталась только свинцовая усталость – последствие стресса. Она отяжелила веки, и, мне кажется, я даже задремала, стоя под душем.

В дверь ванной тихонько постучали.

– Я тебе тут кое-что купил. Оставляю под дверью, подожду на улице.

Я выключила воду, дождалась, пока хлопнет входная дверь номера, и аккуратно выглянула из ванной.

У ванной стоял пакет с логотипом магазина «У Дороти».

Новая одежда? Мне? Не может быть.

Я подцепила неожиданный подарок за ручки и, закрывшись в ванной, принялась доставать обновки.

В пакете обнаружились: нижнее бельё (я хихикнула, представив, как брутальный бородач в кожаной куртке, смущаясь, выбирал белые девчачьи трусики) джинсовый комбинезон, несколько футболок, кеды. А ещё, на самом дне пакета оказалась пижама. Чудесная фланелевая пижама из штанишек и рубашки на пуговицах, какую я видела только у детей в кино. По зелёному полю скакали и кувыркались маленькие серые зайчики.