«Боюсь, что убью его раньше, чем объявится Зария».

«Что он натворил?» – заинтересованно усмехнулась Джен.

«Похоже, он решил, что я нанялась к нему в домработницы. Я ужин готовила, посуду мыла. Это ладно... Можно считать, плата за проживание. Но он же еще заставил меня пылесосить, мыть полы, а под конец его ванну шоркать!»

«Фу-у-у!» – брезгливо протянула Лиса.

«Я отказалась», – с чувством собственного достоинства подумала Фера, выдавливая на ладонь крем.

«Молодчина!» – тут же похвалила ее Белянина.

«Он сказал, чтобы я катилась на все четыре стороны», – продолжила Аквилева расстроенным голосом.

«И ты вымыла?» – вмешалась Лана.

«А что делать?»

«Фу-у-у!» – снова взвыла брезгливая в некоторых моментах Лиса.

***

На новом месте Фера не всегда засыпала сразу. И в этот раз она тоже промучилась бессонницей до трех часов ночи. Матрас казался слишком мягким, подушка высокой, а под одеялом было холодно. К тому же еще и хозяин квартиры ни в какую не хотел успокоиться: сначала слушал музыку, потом вышел курить на балкон, который соединял их комнаты, а из-за того, что окно было приоткрыто, девушке пришлось прятаться от дыма под подушкой. Но и на этом Муранов не угомонился и вскоре начал хохотать и громко говорить. Сначала Фера предположила, что он не просто так назвал ее наркоманкой, а по собственному опыту, но, прислушавшись к его словам, поняла, что он разговаривает по телефону. Выбравшись из-под одеяла, злая и растрепанная Аквилева подошла к окну и распахнула его шире.

– Ты спать, в конце концов, собираешься?! – прошипела она.

Плечи парня вздрогнули, и он обернулся, взглянув на Феру так, будто уже забыл о ее присутствии в своей квартире. Но его замешательство длилось недолго. Никита нахмурился и показал Аквилевой кулак.

– Нет, Вера, это не девушка. Это сестра… двоюродная… Не говорил? А мы с ней друг друга не любим. Она в Чехии учится. А тут вернулась, вляпалась там кое во что… в общем, теперь живет у меня. Надеюсь, правда, недолго, – последнюю фразу он прошептал себе под нос, отворачиваясь от Феры и снова затягиваясь. Видимо, она не предназначалась ни для Феры, ни для Веры.

Аквилева усмехнулась, услышав имя собеседницы Муранова, и осталась стоять на месте, надеясь подслушать продолжение разговора, однако Никита, видя ее в отражении окна застекленного балкона, ограничивался ничего не значащими фразами и простыми ответами вроде «да» и «нет».

– Мы завтра встретимся? – спросил он под конец разговора и сигареты. Собеседница ему что-то ответила. – Понятно. Тогда до начала учебного года? Хорошо, звони. Пока.

Муранов отключил телефон, тихо пробормотав себе под нос ругательство.

– Фу! Как некрасиво, – хмыкнула Фера, закрывая окно. Муранов тихо усмехнулся, видимо расслышав ее слова.

– Что, отличница и умница, не нравится?

Фера застыла, не решаясь закрыть окно. С одной стороны, Муранова она до сих пор боялась, как и того нервного состояния, которое вызывает его нахождение рядом. С другой стороны, сейчас он стоял к ней спиной, облокотившись на подоконник и смотря вдаль на огни города, и не вызывал привычной робости.

– Это было грубо, учитывая, что ты разговаривал с девушкой.

– О! – восхитился он, снова притягивая к себе пачку сигарет и зажигалку. – Неужто со мной разговаривают? Не велика честь?

– Не будь подонком, люди к тебе потянутся, – фыркнула Фера, снова начиная закрывать окно.

– А ты не суди меня. Ты ведь ее не знаешь, – сказал Ник, прикуривая. Аквилева снова открыла окно и облокотилась на подоконник, повторяя его позу.

– Если она тебе не нравится, зачем назначать встречу?

– Ты мне тоже не нравишься. Зачем я тебя здесь оставил? – усмехнулся Никита, глядя в темноту ночи. – Если я буду задавать себе такие вопросы, ты будешь ночевать на улице. Тем более я не говорил, что она мне не нравится.