– Я узнал, где будут похороны вашего друга, – объявил таксист, садясь в машину. – Ну что, поедем?

– Да, конечно, – радостно выдохнул я с явным облегчением. – И спасибо большое за помощь.

– Не стоит благодарностей.

Но перед тем, как тронуться, таксист посмотрел на меня через зеркало заднего вида и произнес заученную фразу, которую он явно повторял несчетное количество раз:

– Добро пожаловать в Сочи. Надеюсь, вам у нас понравится.

– Уверен, так и будет, – автоматически согласился я.

Во время поездки я всю дорогу словно завороженный смотрел в окно, с интересом наблюдая за тем, как тяжёлые тёмно-синие тучи, совершенно неожиданно появившиеся из-за гор и двигающиеся в сторону моря, стремительно затягивали небо, превращая ещё только начавшееся утро в глубокую ночь. Это было поистине волшебное зрелище, скажу я вам. Как и не менее волшебно выглядели те немногочисленные лучики света, что местами пронизывали собой это толстое, плотно набитое тучами одеяло, напоминая всем о том тёплом солнце, что теперь было скрыто от наших глаз. Всё это вкупе с бескрайней морской гладью и со вскоре начавшимся мелким дождём создавало просто невероятную картину, которую мне посчастливилось наблюдать на протяжении всей поездки от аэропорта до кладбища, которая, к слову, заняла почти сорок минут.

Оказавшись на месте, я ещё раз поблагодарил таксиста, без чьей помощи мой прилёт в Сочи оказался бы напрасным, а после заплатил ему целое состояние и вышел из машины.

Не прошло и минуты, как такси уже скрылось за поворотом, оставив меня одного перед входом на кладбище. Не понимая, куда мне идти, я первое время просто стоял и смотрел по сторонам в поисках несуществующего указателя, показывающего направление к месту, где проходят похороны Михаила, которого, разумеется, нигде не было.

Войдя на территорию кладбища, я довольно скоро приметил вдалеке большое скопление людей, подойдя к которым, узнал, что это и есть похороны Михаила. Надо сказать, что людей было так много, что поначалу я даже не мог найти себе места, откуда мне был бы виден гроб, но, оглядевшись, я заметил чуть в стороне большой, высокий пень и решил встать на него.

Стоя на пне, я наблюдал за тем, как люди, не отрываясь, смотрели на гроб, внимательно слушая то, что говорил священник. Признаюсь, я не очень разбираюсь в церковных обрядах, и поэтому всё, что могу сказать о происходящем в тот момент, так это то, что священник проводил какой-то ритуал и произносил какие-то слова.

В это время неспешно и совершенно безразлично ко всему происходящему моросил тёплый, осенний дождь. Он никому не хотел мешать и шёл почти незаметно. Вот только резкий, игривый и очень жизнерадостный ветерок был явно этим недоволен и, желая привлечь к себе всеобщее внимание, брызгал дождевыми каплями присутствующим в лицо. Но опечаленные смертью Михаила люди, казалось, совсем не замечали этого и только изредка смахивали дождевые капли с лица, а после этой же рукой успешно защищали от дождя и ветра пламя свечи, которую они держали в другой руке. Я обратил внимание, что большинство людей смотрели на пламя и о чём-то думали. "Наверное, они прокручивали у себя в голове те тёплые воспоминания, что были связаны у них с Михаилом," – подумал я и решил, что тоже мог бы что-нибудь вспомнить о друге. К сожалению, я был одним из тех немногих, у кого не было свечи, из-за чего я почему-то чувствовал себя очень неловко. Тогда я стал смотреть на свечу рядом стоящего со мной человека. Видимо, из-за того, что мы давно не виделись с Михаилом, воспоминания о нём давались мне с трудом, и вскоре я просто стал смотреть на то, как горит свеча. Занятно было наблюдать, как старательный огонь усердно плавил воск, который, скользя по свечке, срывался вниз на мокрую землю, где, издав предсмертный стон, испускал душу, устремлявшуюся столбиком дыма вверх и растворявшуюся в воздухе. "В каком же дивном мире мы живём", – подумал я. Вокруг все что-то делают и издают звук: скромный дождь, озорной ветер, жаркий труженик-огонь. Казалось, лишь земля смиренно нас терпела и, не издав ни звука, готовилась принять в свои объятья тело Михаила.