– Не то слово. Но тебе тоже спасибо. Прямо ностальгией повеяло. Всё-таки родимый край – в этом что-то есть.

– Ага, родимый край. Все разъехались, одни кукылы остались. Какая-то мелочь права качает. Ещё Румян этот, социалист непуганый…

– Понятно. Ну ладно, я пойду? Мне надо…

– Угу.

– В общем, Славик, приятного тебе праздника. Побольше друзей, радости и полезных подарков. Я тебя ещё поздравлю. Хорошо?

– Угу.

– Ну, давай.

Опускает взгляд, и как-то сразу дышать легче. Разворачивается. Спина и волосы. Что-то в этом есть. Или просто видел её чаще со спины. Глупость какая. Ещё бы учителей вспомнил. Хорошо провожать успешных людей. Им от тебя ничего не надо, и тебе наплевать…

– Яна!

– Да?

– Слушай… ты завтра во сколько уезжаешь?

– Не знаю. В течение дня. А что?

– Просто, ну… может, заглянешь на огонёк?

– К тебе? Ты меня приглашаешь?

– Типа того. Чудес не обещаю, но всё-таки… Если ты, конечно, не против.

– Да нет, я не против. А где планируете отмечать?

– А… где придётся. Вначале у меня. Так сказать, в петле… в смысле, в кругу семьи. А дальше как получится. Вплоть до руин. Ещё непонятно, кто приедет, а кто хрюша. А кого вообще в шею гнать. Да, вот такой я талантливый организатор.

– Не хочешь у меня дома?

– У тебя?!

– Ну, помнишь, где я жила? Пять минут пешком. Мы как раз думали, чем занять дом, чтобы не сжимать на ближайший месяц. Так что всё складывается. Родители до обеда уедут, а я… посмотрим. В любом случае, дом о себе позаботится, можете хоть допоздна. Ты как?

– Хы. Да я, знаешь ли, не против. Отдельный дом! Осталось только найти человек пять живыми телами. Чтобы как раньше.

– Ну, с этим ты справишься.

– Думаешь? Я вот не знаю. Был бы тут Мэмыл, он бы, конечно, справился. Он и сам один за пятерых.

– Ну, вот и отлично. Он же во сколько, в десять приезжает?

– То есть как приезжает? Живой?! А Пашок?

– Славик, ну ты даёшь. Или вы опять друг другу сюрпризы готовите?

– Так они связывались с тобой? Что ж ты раньше не сказала?! Яна, ты моя… можно я тебя чмокну?!

Не дожидаясь ответа, обнимаю не слишком женственные плечи и врезаюсь носом в блёкло-русые волосы (надо же, они пахнут не так дурно, как я думал), по дороге отвесив убедительный поцелуй в щёчку.

– Ух, ну надо же, в кой-то веки хорошие новости! А Димыч нет, не приедет?

– Димыч?

– Понятно. Пёс с ним. А Эля? Не слышала про неё?

– Нет.

– Ладно, неважно. Но Мэмыл, юргымтэк немой… ничего, мы с ним ещё поговорим. Ну, Яна, ты просто моё спасение! Можно тебя ещё раз…

– Ладно, ладно, завтра увидимся, – лениво раздвигает мои руки. – У меня, правда, дела.

– Ага, почему-то я совсем не удивлён. Всё равно спасибо. Прямо взорвала излишек мозга. А то, реально, всё утро торможу. Ты права, надо спать больше. И это… извини, что пристал с этим гыргыном… с этой горячей смертью.

– Ничего страшного. Чем смогла…

– Ну да. Это самое… а сестру Эли знаешь?

– Чего?

– Ну, говорят, у неё сестра есть. А мы и не знали. Удивительно.

– А почему ты у меня спрашиваешь? Одмины не пускают?

– Да нет. Я просто подумал: это ведь полный пылкэтык. Вроде ноосфера, мять, все дела… а контакта нету. Одни стены. Человекотерялка. Проще глазами в толпе найти. А другие, наоборот, как обухом по голове. В смысле как снег…

– Славик, я не знаю никакой сестры. У меня времени нет. Давай, до завтра.

Гырголвагыргын, какой же я мастер заканчивать разговоры! Что-то она не так поняла. Или я не то сказал? Неважно. Всё равно спасение. Провожаю взглядом фигуру ангела. В смысле, благой вестницы. Не любуюсь, конечно; формы, прямо скажем, неинтересные. Недозревшие. Хотя да, со спины ничего, с учётом волос, ветра… и того факта, что глаз не видно.