Нет, не думать об этом! Эля жива. Жива, жива, жива! И счастлива. Разумеется, не со мной.

Она не ответит. Этот ли факт так возбуждает? Я вспоминаю её и не могу остановиться. Создаю из темноты, из пены, из кости, из ребра, из тройки сакральных букв… Эля, Эля, Эля! Эля в периоде. Электричество по нервам. Глаза от египетской богини. Кожа – золотое сечение света и цвета. Застенчивая улыбка рождает целую вселенную намёков, вопросов и ответов, возникающих и исчезающих быстрее, чем до них успеваешь додуматься. Видит меня – улыбка сменяется влекущим раздражением. Глубокий вздох, грудь подымается, подчёркивая талию, и без того подчёркнутую. Какая фигура! Пятнадцать лет, а хоть обводи во всех ракурсах да посрамляй художников прошлого и приматов будущего. Она давно такая. Она созревала раньше остальных девчонок, я помню – очень изящно, плавно, без гормональных перекосов и косметической придури – в свои тринадцать она выглядела на миниатюрные семнадцать. А сейчас-то какова? Ну иди же, иди сюда. Я подтягиваю негодницу за талию. Одной рукой… нет, гибче, без локтей – одним щупальцем. Другим обвиваю вокруг шеи и вниз, за пороги ключиц, по долине чего-то там и… ух какие выросли! Нет, тут нужны ещё два щупальца. Это как минимум.

«Что я делаю? Она может почувствовать!»

Спасибо, стыд, мы тебя ждали, а ты опоздал. Ноосфера может меня выдать, но вероятность ничтожно мала. Узлы хорошо изолированы. Порой даже лучше, чем наши тела. Если нет доступа на уровне гостиной, то что говорить о белых комнатах и прочих изысках?

Но если она всё же почувствует что-то от кого-то… значит, «кто-то» доставит ей «что-то» по высшему разряду.

Да что я стесняюсь, у неё же сестра есть!

И как её зовут? Вот ведь тормоз, так и не узнал.

Какая разница? Пусть будет… Лиля. Красивое имя. Эля и Лиля. Эля помладше, Лиля постарше – лет восемнадцать, и ростом чуть выше. А в остальном копия сестры. Такие же волосы… хотя нет, покороче. И причёска более свободная. А глаза, носик, губки – всё то же совершенство. Только подвижнее. Потому что… как они сказали? У Эли голова на плечах… в отличие от её сестры. Вот оно что! Эля застенчивая, лёгкая, загадочная, но по-своему правильная. А Лиля не такая. Лиля безбашенная! Горячая, страстная, в ротик щупик не клади… хотя почему не клади? Как раз… ух, сколько щупиков-то надо!

Я уже чувствую, как вибрирует древесина от ударов моего сердца. Сердце правильно делает. Больше крови, больше обмена веществ, больше воображения. Сама ноосфера помогает. Несмотря на балансировку, по ночам у нас всегда есть небольшой излишек мяти. Люди отдыхают скромно, не хапая ресурсы под яркие сны. Чудные, не иначе. И я чудной. Трачу халяву на вымышленный мир. Два мира. Сестрички пятятся в конец воображаемой комнатки, а я хватаю обеих и придвигаю к себе своими самыми мясистыми щупальцами. В этих щупальцах больше творческой искры, чем у одноголовых художников из слепых времён. Щупальца «видят» кожу, тонус мышц, волны крови в артериях и многое другое. Эля отпирается, сыплет мольбой, но хватает меня за шею более чем интересно. Лиля смеётся мило, неповторимо, злорадно, снимая с меня… ух, что вы делаете? Прекратите. Я же сейчас рухну. Дайте хоть слезть. Лёлё мне в аё, я же сейчас с деревом согрешу. Лиля, ну ты-то постыдись, ты вообще не существуешь. Лиля! Ы-ы-ы… гырголвагыргын, что же с вами делать? Подожди, подожди, я закрыл свои комнаты? Вы-то, конечно, не почувствуете, а вот меня могут застать за непотребством.