Путешественник Яков Рейтенфельс, живший при дворе Ивана в 1670-х годах, оставил такое описание его личности:
«…высокомерный в обращении, с крепкою памятью, он никогда не смеялся, кроме как в опасности и во время своих свирепств, так что находился в наилучшем настроении духа каждый раз, как устраивал омерзительное избиение людей. Ум имел проницательный и быстрый; не знал меры одинаково ни в ненависти, ни в благосклонности, одинаково был жаден до славы, как и до богатств; гордости же был необычайной, до того, что требовал непременно выучить слона преклонять перед ним колени. В военное и мирное время предавался хвастовству и расточительности. Более всего его потешали охота и борьба пленников с дикими зверями, и он полагал, что имеет право терять время, проводя его за игральными картами или шашками».
Но не станем ударяться в крайность и расписывать портрет царя исключительно мрачными красками. У Ивана Васильевича были и достоинства, о которых тоже необходимо упомянуть хотя бы кратко. К сожалению, они меркнут на фоне его злодеяний, поэтому вспоминают о его положительных чертах, как правило, только сторонники культа личности первого царя всея Руси.
Так, Иван Грозный принадлежал, бесспорно, к числу образованнейших людей своего времени, с детства был прекрасно начитан, отличался литературным дарованием. Для средневекового человека у него была впечатляющая эрудиция. Особенно широким кругозором обладал царь во всем, что касалось богословия, истории христианства. Он прекрасно знал Ветхий и Новый Завет, жития святых, труды византийских богословов.
Советский историк Владимир Кобрин в книге «Иван Грозный» упоминает также феноменальную память государя: он наизусть без труда цитировал большие куски Священного Писания. Тот же Кобрин отмечает, и мы с ним склонны согласиться, что столь высокий интеллект и эрудиция могли способствовать развитию у царя «комплекса полноценности» (или даже бреда величия, добавим мы). Он ощущал свое умственное превосходство над большинством лиц из его окружения, не говоря уж о простых смертных.
Путешественник и дипломат Яков Рейтенфельс тоже указывает на некоторые положительные черты государя. Например, тот сам чтил просьбы, в том числе выслушивал жалобы людей низкого состояния, преследовал чиновников за бездействие. Также царь покровительствовал чужестранцам, допускал их к своему двору и предоставлял свободу вероисповедания. Исключением были иудеи: их Иван по какой-то причине терпеть не мог.
Набросав в общих чертах портрет личности Ивана Васильевича, перейдем к положению при царском дворе и к ключевым сферам влияния его времени.
2. Сферы влияния в начале эпохи Ивана Грозного
К моменту восшествия Ивана IV Васильевича на престол на Руси сложились две основные сферы влияния: боярство и духовенство. Именно бояре и священнослужители во многом определяли ход событий внутренней и внешней политики, личную жизнь царя и его семьи.
Итак, кто такие бояре? В X–XVII веках они составляли высший слой феодального общества, причем не только в Древнерусском государстве, Великом княжестве Московском и Русском царстве, но также в Болгарском царстве, Великом княжестве Литовском, Сербии, Хорватии, Молдавском княжестве и других регионах.
До XVI века – то есть до формирования централизованного Русского государства – бояре были княжескими вассалами и обязаны были служить в его войске. Но в XVI столетии «боярин» стало званием, высшим чином служилых людей.
Численность бояр в составе Боярской Думы постепенно росла. Если при Иване III (деде Ивана Грозного) начитывалось от пяти до двадцати одного боярина, то при Василии III их было около тридцати восьми, а при Иване IV – около сорока восьми человек. Правда, затем их число неумолимо сокращалось.