Слуга всё так же мрачно кивнул.

— Тогда поторапливайся, видишь, дама ждет!

Вытолкав слугу за дверь, дворянин, застыл у окна, прислушиваясь к хрипломц голосу Кларка.

— Простите, миледи, а знакомы ли вы с господином де Шале лично?

Вопрос застал врасплох, ту, что называли во Франции Миледи, используя вместо имени обычное обращение в Англии к женщине дворянского происхождения.

— Нет, а отчего ты спрашиваешь?

Будто не услышав вопроса, Кларк, сухо произнес:

— Тогда извольте пройти в дом, господин маркиз, ожидают вас.

В сопровождении жуткого слуги, Миледи, миновав крохотную прихожую, вошла в небольшое, чисто убранное помещение. В просторной, скудно меблированной комнате, безупречная чистота которой, являлась, пожалуй, главным достоинством сего скромного жилища, её встретил черноволосый дворянин, в нарочито изысканном, даже, можно признать, чрезмерно вычурном наряде. Блистательный кавалер принял горделивую позу, упиваясь собственной неотразимостью, после чего, томно прикрыв глаза, произнес:

— Простите, не припомню, с кем имею честь?

В одно мгновение, Миледи поняла, с кем имеет дело. Она изобразила на лице образ рассеянной глупышки, внезапно обнаружившей перед собой воплощенье совершенства, принца, которого ждала всю жизнь.

— Ах, месье, вам незачем напрягать свою память, мы никогда не встречались, но от моих друзей, имеющих удовольствие служить при блистательном французском Дворе, я немало наслышана о вас.

Последние слова, она произнесла, отпустив многообещающую улыбку, кокетливо потупив взор. Француз прильнул губами к прекрасной ручке гостьи.

— …Разрешите представиться, Анри де Талейран-Перигор, маркиз де Шале.

— Баронесса Шеффилд, я только сегодня прибыла в Лондон с поручением для вас.

Почуяв легкую добычу, ловелас и дамский угодник де Жизор, расплылся в лучезарной улыбке. Миледи же, назвавшись чужим именем, воспряла, ощутив чувства, подобные поразившим маркиза.

— Мне, признаться, рассказывали о вас, многочисленные знакомые из Парижа, но вы месье, превзошли все ожидания.

Искрящимися от восторга глазами она смерила стройный стан блистательного кавалера.

— Присаживайтесь, мадам. Разрешите предложить вам вина?

— С удовольствием.

— Кларк! Кларк, бездельник!

На пороге появился угрюмый валлиец, с все тем же непроницаемым лицом.

— Принеси-ка, братец, из подвала несколько бутылочек черной Мадеры.

Отдав распоряжение, маркиз обратился к гостье.

— Значит, вы говорите, прибыли по поручению?

— Да, по поручению. Дело, которое привело меня в эту скромную, но прекрасную обитель, безотлагательно и конфиденциально.

При этих словах, её лицо сделалось серьезным, а бездонные голубые глаза, обратились к маркизу с такой беспредельной чувственностью, что он, не сдержавшись, произнес:

— Но, баронесса, не следует драматизировать.

— И всё же я дала обещание…

В этот момент, вошел Кларк, заставив гостью замолчать. Слуга разлил по бокалам вино, небрежно поклонился и вышел.

— Милорд, ваш слуга меня пугает, клянусь распятием.

Она, изображая беспомощность и испуг, не сводила глаз с двери, за которой скрылся Кларк.

— Ну, что вы, мадам, он милейший малый! К тому же вам нечего опасаться, пока я рядом, давайте лучше подымем бокалы за наше удивительное знакомство!

Сделав несколько глотков, маркиз опустившись на колено, вновь схватил руку Миледи, покрыв её страстными поцелуями.

— О, месье, у вас столь горячие губы, что я теряю контроль над собой.

В её зрачках заискрилось желание, а белоснежная грудь, стянутая корсетом, начала вздыматься при каждом глубоком дыхании.

— Прошу простить, но я на мгновенье покину вас.

Заставив себя оторваться от изящной кисти обворожительной англичанки, тяжело дыша, произнес дворянин. Он, поставив недопитый бокал на стол, спешно поднялся, устремившись к низкой двери, что вела в соседнюю комнату. Проводив, взглядом лукавых прищуренных глаз маркиза, женщина в мгновенье ока, приподняв массивный рубин, украшавший один из перстней, унизывающих её тонкие пальцы, высыпала из крошечного тайника, в бокал пылкого кавалера, щепотку белого порошка, не более четверти унции.