– Где дети?

– В безопасном месте под охраной.

– Я не верю тебе! Где они? Их забрали из автобуса?

– Не важно где. Придется поверить. У тебя… нет выбора.

Откинулся на спину и закрыл глаза. Через секунду я поняла, что он вырубился. Так и не разулся, и не застегнул штаны. Чужой, Боже, какой же он чужой!

Зачем я любила его все эти годы? Ради страданий? Я получила их сполна. Столько боли, сколько с ним, я не испытывала никогда. И я распята на этой боли, как на кресте, а он вколачивает в меня новые гвозди один за другим.

Как же я надеялась, что мы будем счастливы… но это счастье было скоротечным и ненастоящим. Он таки сломал меня. Казнил. И теперь глумится над моими останками. Медленная и мучительная казнь, смотреть на него и понимать, что никогда не любил меня, понимать, что между нами никогда ничего не было кроме моей иллюзии. Каждое его оскорбительное слово больнее удара плетью. Я не верила сама себе, что слышу все это от него. Неужели он выпустил на волю свои истинные эмоции. Унижая и оскорбляя меня, наслаждался и упивался моей агонией.

И этот секс был хуже насилия, хуже всего, что могло быть между нами. Даже в том диком кошмаре была истекающая кровью любовь, а здесь… здесь ничего, кроме циничной и пьяной похоти.

Приподнялась, одернув подол платья, и встала с постели. Дойти до душа и смыть с себя его прикосновения, смыть всю эту грязь и ложь.

Наступила босыми ногами на ключ и замерла. Перед глазами привязанный Изгой и цепь с замком на его ноге, обмотанная вокруг одного из столбов турника.

Наклонилась и сдавила ключ в ладони, потом перевела взгляд на Максима. Он крепко спал, как может спать пьяный человек. Я обула сандалии и тихо пошла к двери… Я должна хотя бы попытаться освободить Славика. И если у меня получится, то появится и надежда на спасение детей.

7. ГЛАВА 7

Девушка, похожая на смерть, 
губы мои страстно целовала, 
я лежал, готовясь умереть, 
жар был дик и взмокло покрывало… 

но внеслась земная круговерть, 
я привстал, мне смерти было мало, 
девушка, похожая на смерть, 
от любви несчастной умирала… 

 AleksTulbu 

Они спали у костра на тюфяках. Разомлевшие. Разморенные после очередной вакханалии. Может, где-то и прописано, что они не пьют, но это «где-то» было явно не про этих мразей. Они не просто пили, а пили, как свиньи, которых и напоминали мне своим омерзительным видом… Хотя жаль бедных животных, сравнивать этих тварей с ними — бесчестить последних.

С ними не было собак, как у тех, что стерегли автобус, и я, оглянувшись по сторонам, пригнулась и обошла здание сзади. Из-за угла было видно висящего на цепях Славика и боевиков, уснувших на достаточно далеком расстоянии от него. Если я подойду сзади, то из-за мощного телосложения Изгоя меня могут и не заметить. Прокралась на носочках, останавливаясь и пригибаясь к земле, пока не добежала к Славику. Обняла его сзади и прижалась лицом к широкой спине. Ужасно хотелось разрыдаться, но нельзя… ничего нельзя, только сопеть и сдерживаться, сопеть и наслаждаться минутной радостью от понимания, что не одна здесь. И только шепот его тихий услышала.

– Нет.

– Почему?

– Нет.

Ну как нет? Он совсем с ума сошел? Это же шанс бежать, это же единственная возможность. Завтра они его казнят и…

– Нет, я сказал. Уходи!

– Но ты…

– Узнают – убьют, – выдохнул и чуть вздрогнул, видимо, от боли, – тебя… даже он не спасет. А ты детям нужна. Не смей!

Наивный! Неужели он думает, что Максим будет кого-то из нас спасать?

– Дети…, – прошептала у самого уха.

– Не в автобусе.

– Где?

– Не знаю.

И от его «не знаю» сердце так сильно сжалось и сил никаких не осталось от проклятой неизвестности, от бесконечного страха.