Когда он пришел на работу, Даша уже ждала его, чтобы пожаловаться.

– Смотри, рана не заживает, – она продемонстрировала забинтованную руку.

– Слишком рано еще, чтобы она зажила. Подожди несколько дней.

– Но она стала напоминать укус, будто твои матрешки меня покусали.

– Они не кусаются! – Максим сам тут же прикусил себе язык. Почему он в этом так уверен? На теле соседа как будто остались укусы множества крохотных ртов. Под приподнятым черным целлофаном он видел лишь горло и часть груди. Они алели от укусов, будто на соседа накинулись стаей пираньи или москиты.

– Кстати, матрешки не мои, – тут же попытался откреститься от такой обузы Максим. – Они принадлежат какому-то олигарху. Я ведь даже его имени не знаю.

– А ты не хотел бы с ним познакомиться?

– Зачем?

– Вдруг тогда он заплатит больше и уже конкретно тебе, а не через музей. Кто знает, сколько еще у него старинных вещей найдется на реставрацию.

Даша выразительно повела бровями, подведенными коричневым карандашом. Ей явно хотелось познакомиться с богатым и влиятельным человеком. Кто знает, вдруг такая красотка сможет его обаять.

– Если бы ему это было нужно, он бы уже был со мной знаком, – буркнул Максим.

– Но если в будущем он пожелает с тобой познакомиться, к примеру, чтобы лично тебя отблагодарить за талантливо проведенную работу, непременно познакомь с ним и меня, – настаивала Даша.

– Давай не делить шкуру неубитого медведя. Работа еще даже не начата.

– Но ты вчера так долго возился с матрешками.

– Я даже не смог пока установить их возраст.

– А это нужно?

– Да, к ним необходимо будет приложить табличку, на которой будет стоять приблизительная дата, когда они были созданы. Например, такой-то век или промежуток между веками.

– И как ты думаешь, в каком примерно веке они были созданы?

– Не знаю. Они выглядят такими новыми, что я уже сомневаюсь, что их можно отнести к предметам старины.

– Но ведь вчера было можно!

– Вчера так много случилось… – Максим не хотел рассказывать на работе о том, что во дворе его дома сейчас идет расследование вероятного убийства, а сам он подозреваемый. Даша такая сплетница! Ей только о чем-нибудь скажи!

Максим с трудом отпер дверь мастерской. Замок будто заело. Коробка, которая пришла вчера, стояла на его столе открытой. Едва вошел, Максим сразу полез в нее и несказанно удивился. Матрешек, как будто, стало больше. Он несколько раз пересчитал их по головам.

– Их, по меньшей мере, вдвое больше, чем было вчера!

– Может, ты вчера неправильно посчитал?

– Не мог же я так ошибиться!

– От усталости всякое случается. По себе знаю.

– Я точно помню, что забрал одну матрешку с собой. Их должно было стать меньше, а не больше.

– Ты ее уже отреставрировал?

Вопрос Даши его покоробил. Как ей признаться, что матрешка и без вмешательства реставратора, как будто обновилась сама. Она стояла на его полке дома и словно сияла. Казалось, что кто-то ночью успел покрыть ее новеньким лаком. Сложно представить, что черное дерево сияет, но оно лоснилось, а вязь росписи вдруг начала отсвечивать золотым. Прямо, как златотканый наряд Светорады.

Любопытно, Светораде понравились бы эти матрешки? Оценила бы она их уникальность и красоту? Захотела бы забрать одну с собой, чтобы носить ее как реквизит к сказочному костюму царевны? Даже если бы захотела, Максим отдал бы ей одну из матрешек, и все равно, что за такое его могли вышвырнуть с работы. Ради Светорады можно было пойти на все. А вот болтовня Даши до смерти ему надоела.

– Что ты делаешь? – Даша нагнулась над ящиком, в котором рылся Максим.

– Проверяю.

– Что? Их количество?