− Правильно. Но после последней вашей встречи как раз срок пришел, и она забеременела.

− Оп-па! − вскинул я свой взгляд на жену и почувствовал, как у меня заныло под ложечкой.

«Нагуляла», − пролетело в моем сознании. Я-то знал, что, по законам человеческой физиологии, ничего такого не должно было быть.

− Интересно, как это могло случиться, если мы предохранялись? − высказался я.

− Значит, плохо предохранялись, − невозмутимо парировала теща. − Так что живите мирно.

Но она сама говорила мне: для того, чтобы я на ней женился, ее бабушка отвар из мышиных хвостиков делала. А Светлана подпаивала меня им.

− И ты, человек с высшим образованием, в это веришь? − удивилась теща.

− А как тут не поверить? Тогда не верил, а теперь вроде бы есть все основания верить. Я всегда хотел жениться только на москвичке, но будто бес меня попутал. На доброте моей она сыграла.

− Умница Булгаков, − отметила теща. – Во все виновен этот вечный квартирный вопрос.

− Булгаков не Булгаков, а кого ни спроси, все хотят жить в Москве. И тот урод с помощью вашей дочки решил устроиться в столице. Нужна Светлана ему, как собаке пятая нога. Москва ему нужна, Москва и только!

Теща сурово посмотрела на дочь и подтвердила:

− Ты поняла? Правильно все он говорит. – Затем, многозначительно посмотрев на меня, продолжила: − С этим мы разберемся, а пока что она беременна и аборт делать не будет. Так что вам повезло, и ты, как семейный молодой специалист, теперь можешь на полном основании закрепить за собой освободившуюся комнату. И вся квартира будет ваша. По закону о молодой семье.

− А разве Светлана не говорила, что я уже оформил и вторую комнату на себя? Осталось провести через исполком. Все документы и подписи собраны.

− Вот видишь? Все прекрасно! Квартира ваша, и это надо отметить, − подчеркнула теща, − А то, что кто-то, где-то, с кем-то видел, ну и что? Не в постели же. Наговор.

− Нет, − не уступал я, − видели ее с хахалем мои друзья Виктор и Вера. Они нас когда-то и познакомили. Так что им нет никакого резона наговаривать.

− Нет резона? − вступила в разговор жена. − Да они сами хотели бы жить в Москве.

− И что? − остановил ее я. − Откуда у тебя весь этот бред в голове появился?

− Виктор сам проговорился, когда мы восьмое марта отмечали.

Теща с удивлением посмотрела на меня.

− И ты решила переиграть все в свою пользу, − усмехнулся я, − бред какой-то.

− Ты разве признаешься? − Светлана, победоносно подняла голову.

− Даже если это и так, мне решать, кого прописывать у себя. Тебя здесь могло никогда не быть. А теперь, когда тебе, благодаря моему участию, сделали операцию, ты прозрела и творишь, что хочешь, − заметил я.

В этот момент я стоял рядом с женой. И будто кто-то поднял мою правую руку. Я взмахнул ею, совершенно ни о чем не думая. Рука прочертила полукруг, поднявшись от моей ноги на уровень ее лица, затем опустилась и, нечаянно, а может, по чьей-то программе, написанной для меня свыше, прошлась ребром ладони между ее ног. Через мгновение мы все увидели, что ладонь была в крови.

− Вот вам и беременна, − отрезал я. − Это в простонародье, кажется, «гостями» называется. К беременным месячные не приходят.

В следующий момент я почувствовал, как освободился от тяжелого невидимого груза, и невероятная легкость охватила меня.

− Вот и все, − вздохнул я.

− Дура! – зло рявкнула на дочь мать. − Никогда не лезь под руку. – Затем, уже спокойно, добавила: − Ты, дочка, свое дело сделала. Теперь, если разойдетесь, то квартиру поделят между вами, а это значит, что Коленьке судьба в Москве жить.

На следующий день я подал заявление в суд о признании нашего брака недействительным.