Мужчина начал, что-то сладко лепетать на своём певучем языке, и Лилит была рада, что ни слова не понимает.

Её глаза действовали на людей по-разному, слабовольные думали, что влюблены в неё и начинали шептать признания, в худшем случае – приставать. Если они уже любили кого-то, то начинали видеть избранницу сердца в ней или рассказывать о своей возлюбленной.

За свою небольшую жизнь Лилит наслушалась всякого.

Иногда слова были преисполнены нежности, иногда отчаянием, а иногда безумием.

Способности её обнаружились ещё, когда она жила с беспризорниками. Тогда Лилит даже не догадывалась, на что способна. Не догадывалась, что это приведёт к трагедии…

Лилит подошла к «Буревестнику», когда время давно перевалило за полночь. У неё не было с собой часов, она оставила единственные у Дая, а потому не могла точно сказать, сколько отсутствовала, и осталось ли это отсутствие незамеченным.

Оставалось только надеется на лучшее.

Никогда не гаснущие керосиновые лампы на корабле отливали таинственным зеленоватым светом. Пламя в них было магическим, и Лилит не знала, зависит ли цвет огней от времени суток.

Прохладой тянуло с моря, где-то курлыкали засыпающие птицы. Тихо шумел прибой, покачивая корабль.

Лилит ступила на трап, и доски заскрипели под ступнями. Девушка поморщилась, но продолжила идти, стараясь издавать как можно меньше звуков. Однако дорогу ей преградила тень.

– Вот и ты, – раздался знакомый вкрадчивый голос с хрипотцой.

Воровка похолодела и подняла глаза.

Над ней возвышался Зен. Его коренастый, но худой силуэт закрывал свет с корабля. Из-за темноты выражение его лица стало неразличимым и непроницаемым, как маска без эмоций.

– Я всё знаю, – сказал он всего три слова, но прозвучали они как смертный приговор.

Лилит тяжело сглотнула и выдавила невинную улыбку.

– О чём ты?

– Не притворяйся, – строго оборвал Зен, морща нос. – Есть серьёзный разговор. Пошли, – он кивнул на каюты и быстро оглянулся по сторонам. – Ты же не хочешь привлечь лишнее внимание?

Он одарил Лилит пронзительным взглядом и пошёл вперёд.

Девушка заметно колебалась. Неужели он видел, как она пила чужую кровь? Что теперь с ней будет?

– Я уже давно знал, – шепнул Зен. – Ещё с твоего появления в Замке.

У Лилит сердце оборвалось и затрепетало где-то на уровне горла. Он всё знал. Потому так вёл себя. Потому опасался и пугался. Надо было раньше догадаться. Какая же она дура.

Хотя чтобы Лилит в таком случае сделала? Сможет ли она убить его. Убить Палача Ордена теней?

«Боже… о чём я думаю?», – застыла Лилит.

– Шевелись уже! – гневно прошипел Зенрит, оборачиваясь. – Я ничего тебе не сделаю!

В каюте было темно. Только керосиновые лампы, висевшие на цепях у стен, испускали тусклое зеленоватое свечение и едва слышно поскрипывали из-за качки.

Внутри царил простор и сухость. Много всякого хлама: сундуков, ящиков пустых бочек, бумаг, карт – заполняло комнату, превращало её в склад. Но там жили люди. Вернее, один человек, второй – монстр.

Лилит и Зен расположились на своих двухместных койках друг напротив друга. Девчонка сверлила его недоверчивым взглядом, а юноша, наоборот – спокойным и небрежным.

Молчание затянулось и стало невыносимым.

– Я знал обо всём с самого начала, – повторил Зен, сцепив руки на коленях в замок. – И о твоей… сущности и о ночных вылазках. Я всё знал. А сегодня лишний раз убедился. Ты – Сурт.

Он устремил на неё свои пронзительные зелёные глаза, и Лилит сникла, но потом быстро взяла себя в руки, глянула на него исподлобья.

– И что теперь? Что ты хочешь?

Зен глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, упёрся подбородком в сомкнутые пальцы и серьёзно сказал: