– Но я всё равно не смогу подселить тебя к нам, не хватит места… – задумчиво пробормотал Климент. – Придётся кому-то поменяться с тобой и…

– Без проблем! – довольно кивнула Лилит и быстро спустилась по лестнице, исчезая в темноте узкого коридора.

Климент поменялся с ней местами. Он ушёл в одиночную каюту, а Лилит поселилась вместе с Зеном. Сначала он откровенно игнорировал её присутствие, но потом свыкся, и периодически они перебрасывались парой-тройкой фраз перед сном.

И всё же Зенрит Раэль продолжал косо и недоверчиво на неё посматривать.

Иногда в его жёлто-зелёных проницательных глазах она читала замешательство или даже страх. Он также шарахался от неё, если она вдруг бесшумно возникала в комнате, хватался за небольшой кулон в форме круга с какими-то палочками и чёрточками внутри и по бокам и начинал, что-то неразборчиво шептать, на неведомом Лилит языке.

Как потом Лилит узнала от Климента – Зен так молился. Его религия отличалась от той, что исповедуют в Алнаире. Он же родом с Фуруда, а там поклоняются магии, а не богу.

Подвеска на его кулоне обозначает единство и в тоже время непостоянство магии. Круг – непрерывный поток магической энергии, частиц; чёрточки и палочки – хаотичность, беспорядочность.

Всего религий было шесть.

– А на родине Дая какая религия? – однажды спросила Лилит у Климента. – Он же этот… грис.

– Наш Ищейка – полукровка, – морщась, ответил мужчина. – Таких как он на его «родине», Мифриде, не жалуют. Он вырос в Алнаире, да ещё и в монастырском приюте. Дай как никто другой, верит в бога Алнаира.

– И всё же? – настаивала Лилит. – Какая религия у Мифрида?

Климент тяжело вздохнул и отчего-то погрустнел.

– Грисы ни во что не верят. Ни в Бога, ни во Вселенную, ни в Магию. Ни. Во. Что. Вера мешает им стать абсолютным оружием.

Это удивило Лилит. Она ничего не знала о других королевствах. Жизнь в трущобах, а потом и с наёмниками к образованию не располагала. Для Лилит весь этот большой мир за пределами Алнаира был в диковинку. И ей нравилось узнавать что-то новое.

Небольшие кусочки знаний, что давал ей Климент, она впитывала с большим удовольствием. А когда они останавливались в малюсеньких островных городах-колониях разных королевств, Лилит таращилась по сторонам.

Её поражало всё: внешность людей, их одежда, оружие, манеры, товары.

Это были портовые города, поэтому ошивались там одни только торговцы и изредка проплывающие суда, вроде кораблика «теней». Назывался он, кстати, «PETREL».

«Буревестник».

Лилит сама не поняла, как умудрилась прочитать на корме буквы неизвестного ей алфавита, да ещё и сделать это вслух. Климент услышал и удивился, ведь она рассказала ему, что полный ноль в образовании. А вот Зен стал коситься в её сторону с ещё большим недоверием.

И только Лилит поняла, что знает этот язык благодаря своему забытому прошлому. Другие выводы не напрашивались.

Поездка с «тенями» всё больше оправдывала себя.

Климент мимоходом учил её географии, основам истории, письменности, чтению и даже танцам. И если первые две науки были для неё в новинку, последние давалась ей влёт, ведь старик Байард учил её читать, писать и даже рисовать (хоть и считал это дело бесполезным, он говорил, что, если у неё обнаружится талант, они разбогатеют; талант так и не обнаружился, к большому огорчению обоих).

Особенно Лилит нравились уроки танцев. Классические – дворцовые – были сложны, но ноги Лилит очень часто двигались сами собой, а движения рук и головы угадывались случайно. Из чего Климент сделал вывод, что она способная, а Лилит – что в утерянном прошлом ей уже доводилось учить придворные «науки». Что-что, а мышечную память амнезия забрать не смогла.