На мою яростную речь Ян тяжело вздохнул и затянулся. Он выглядел каким-то чрезмерно расслабленным, и это бесило еще больше.

– У всех свои недостатки. Ты не могла не знать, какие о ней ходили слухи в Каса-де-Вентос, и поверь, все они небезосновательны. Почему же тогда тебя это не выводило из себя? Лишь потому, что только сейчас своими глазами увидела, что за ними стоит?

Я недовольно скривилась. Отчасти Ян был прав: я никогда не задумывалась всерьез, чем именно предпочитала заниматься Каталина в компании воздыхателей и ухажеров. Пока это оставалось вне поля моего зрения, я легко могла закрыть на это глаза. Но не теперь, когда все эти слухи грозились выйти за стены древнего замка.

– Ее вседозволенность закончилась, как только мы покинули ворота Мар-де-Сеаля… И вообще, вы что, с сестрой Софией сговорились? Со своими недостатками нужно справляться или хотя бы думать о последствиях, к которым может привести легкомысленное поведение.

– Я не буду ее защищать, но не стоит обвинять до тех пор, пока во всем не разберешься, – он посмотрел на слабый огонек в окне банной комнаты. – К тому же, думаю, утром она об этом пожалеет.

– Вот утром и посмотрим. Доброй ночи, Ян.

Он затянулся еще раз и не ответил, лишь махнув рукой на прощание. Я поймала себя на мысли, что раздражена не только из-за недостойного поведения подруги, но и из-за осознания того, что Ян прав. Каталина хоть и воспитывалась, как придворная дама, все же не была скована обязательствами. У нее был выбор, как поступать со своей жизнью, и то, что ее растили вместе с наследницей Великого Дома, только дает ей больше возможностей. Почему же все могут вести себя так, как хотят, кроме меня?..

Зайдя внутрь, я сразу заметила, что в обеденном зале больше не горит свет, а засидевшихся допоздна гвардейцев и след простыл. Когда поднималась по лестнице на второй этаж, столкнулась с тем, с кем сейчас видеться совершенно не хотела.

– Надо же, какая встреча, да еще в полночь… Юная госпожа страдает бессонницей? – Александер учтиво наклонил голову. Он стоял на ступеньках, загораживая лестничный пролет. Молодой мужчина успел резко изменить облик под стать военным стандартам: острое лицо было гладко выбрито, волосы коротко подстрижены, челка и передние пряди оставлены чуть более длинными.

– То же я могу и о вас сказать, лейтенант, – буркнула я, пытаясь обойти его, однако тот сделал шаг в сторону, не давая пройти.

– Ох, отчего же у госпожи такое плохое расположение духа? – судя по хитрому прищуру Вибера, тот намеренно решил поиграть с огнем.

– Не вашего ума дела, лейтенант.

Мужчина сделал вид, что задумался.

– Я проводил обход и выяснил, что четверо моих подчиненных не в своих комнатах после отбоя. В имперских казармах дисциплина довольно строгая, нужно заново привыкать к этому… – он пристально смотрел на меня, будто ожидая какой-то реакции. – Двоих обнаружил внизу, за партией в кости. А вот где еще двое, совершенно не имею понятия.

– Рекомендую поискать в банях, – гневно процедила я.

В свете масляных ламп на стенах глаза Александера странно блеснули. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.

– А-а-а… Так вот в чем причина вашего недовольства… Что ж, ваша фрейлина довольно обаятельная особа, это сложно не признать. Столичная жизнь придется ей по вкусу. Вам бы поучиться у нее наслаждаться моментом, пока вас не заперли в четырех стенах нянчиться с наследниками какого-нибудь лорда или кто там у вас… Виконты и графы?

От возмущения его наглостью я не находила слов. Александер же спустился на лестничную площадку и теперь стоял рядом.

– Столичные нравы меняют даже таких упрямых идеалисток, как вы.