– Ты ж Разумовская, да? – старушка, державшая под руку местного дурачка Пашу, подняла руку и уставилась на меня водянистыми глазами. – Твоя ж мама в дурке лежит?

Я стиснула челюсти, отчего зубы скрипнули.

– Э, бабуля, дай пираточке работать, – пьяно возмутился один из мужчин. В его лысой макушке забавно отражался свет лампы прямо над нашими головами.

Я заставила себя улыбнуться. К черту все. Я знала, что нашу историю судачили в городе все, кому не лень, но никогда не давала себе слабину париться над тем, что думали люди. Не каждый мог стойко перенести нападение. Мама страдала большим депрессивным расстройством уже второй год и препараты мало ей помогали.

Мы двинулись вперед. Я выдала самой адекватной на вид девушке карту сокровищ и назначила ее старпомом. Никто не возражал, а парню с девчонкой позади всех вообще было плевать, они даже на ходу не отлипали друг от друга. Группа побывала в логове у Бабы-Яги, потом они пособирали «грибы» рядом с норой кикимор, разгадали убийство невесты и дали ей упокоиться с миром. Даже варили зелье с ведьмой.

Под конец я ощущала сильное напряжение в связках, горло начинало немного болеть. Все же я потеряю голос, если проведу по катакомбам еще максимум две группы. Но ничего, таких трудностей я не боялась.

Когда под оглушительную музыку, навевавшую настроение морских приключений, я раздавала подарки группе, особенно избегая прикосновений подвыпившей компании и влажных ручек Паши, кто-то закричал.

– Пожар! – вопила девушка из хвоста группы, она, наконец, смогла отлипнуть от своего молодого человека.

И правда, по каменному потолку струились змейки темного дыма. Я не сразу заметила, что дышать стало труднее. Надо же, чего боялась, то и произошло!

Тут же из-за поворота появилась Валентина с округленными от ужаса глазами и телефоном с включенным фонариком в руке.

– Варя! Там проводка вспыхнула! Огонь на декорации перекинулся!

Мы были слишком далеко от выхода. Свет пока еще тускло светил, но если беда с проводкой, то скоро освещения не станет. Может начаться сильная паника и давка, а в темноте сумасшедшей толпе будет куда легче заблудиться в развитой сети ходов и комнат.

– Слушаем меня! – громко, стараясь перекричать зашевелившийся народ, закричала я. – Становимся парами! Берем за руку человека и осторожно друг за другом идем за Валентиной! Мы вас выведем.

Валя попросила всех включить фонарики и уверенно пошла вперед. Мое сердце колотилось. Сложно было поверить, что все это происходило на самом деле. К счастью, группа, несмотря на выпивших и дурачка Пашу с его беспардонной бабушкой, двигалась слаженно, и толкучки не возникало. Мы шли друг за другом, пробираясь назад к выходу. Часть наших коллег уже была наверху и, скорее всего, они успели вызвать пожарных или спасателей. Остальные, кто оказался ближе всего, тоже присоединились к процессии.

На полпути потух свет, и мы услышали впереди крики. Какой-то мужик схватил меня за руку и с силой сдавил ладонь, отчего я громко охнула. Теплившийся в людях героизм был похвален, но теперь паника быстро овладела ими. Все понимали, что до выхода еще далеко, а воздух неумолимо заполнялся едким дымом.

– Отпустите меня, – просипела я, не желая вдыхать больше необходимого.

В свете моего фонарика появилось бледное перепуганное лицо мужчины, того самого, лысого, который вначале попросил бабулю помолчать.

– Держись, девочка, все будет хорошо.

Он был в шаге от паники, которую я, впрочем, почти не ощущала. Наверное потому, что не до конца принимала происходящее за реальность.

– Вы мне руку сломаете. Отпустите! – я пихнула его в плечо, и он все же отступил от меня.