– Да, ваше величество, – ответ Линарта был почти молниеносным. Казалось, что Великий полководец ожидал этого вопроса.

Каждый сейчас понимал, что ненависть, которой сочился голос Маэля, в любой момент может превратиться в ярость, способную убить любого, невзирая на его статус и отношение к нему. Император сейчас готов был расправиться даже с друзьями, не говоря уже о верных подданных. Каждый из присутствовавших замечал, что в это состояние император впадал все чаще. Причина была проста, но глубока. Израненное сердце Маэля. Он хотел вернуть в столицу мать и возлюбленную, которой предстояло надеть на себя корону императрицы, но не мог. Не мог этого сделать, пока не избавит Мирэй от захватчиков, захвативших ее жителей и земли, и пока не изловит предателя короны, недостойного Дарьенала Восту и не предаст его смерти. И все это заставляло его чувствовать себя беспомощным, как ребенок, и это чувство ему сильно не нравилось. Все видели, что Маэль старается держать в узде свои эмоции, но никто не знал, чего ему это стоит и надолго ли его хватит. Линарт был уверен, что как только ненависть возьмет верх над разумом, император самолично придушит Манисар Восту, которую справедливо полагал первопричиной своих бед.

– И что с этой крепостью? – Маэль нетерпеливо пробарабанил пальцами по столу, впившись потемневшим взглядом в Линарта.

– Восты там нет, но он мог еще до нее не доехать, потому мы разместили засады в горах. Как только появится на горизонте, его тут же схватят, – отчеканил тот.

– Хорошо. Если Воста не явится в крепость в течение лета, я буду вынужден казнить его дочь.

– Возможно стоит сохранить ей жизнь, ваше величество?

– Какой мне прок с этой наглой и глупой девки? – Маэль выгнул бровь, а на его губах заиграла легкая улыбка, которая не обещала ничего хорошего той, что возомнила себя наследной принцессой. – Ее кормежка стоит денег, как и охрана.

– Возможно, что ее благодарность станет для нас выгодной на какое-то время.

– Благодарность? А знает ли эта стерва, что такое быть благодарной? – безжалостно поинтересовался Маэль.

– Любое живое существо способно на благодарность, ваше величество. Даже если оно не может сказать об этом словами, оно найдет, как выразить это чувство иначе. Тот, кто никогда не испытывает и не выражает благодарности… А, живое ли это существо? – голос Линарта звучал спокойно, даже менторски.

– В том-то и дело, я сомневаюсь, что она живое существо, обладающее душой. Хотя… Возможно, ты и прав, Линарт. Однако, когда все закончится, она отправится в дальнюю горную крепость – доживать свой век. Возможно, что и в ту, которую прикупил ее отец. Вот такая ирония судьбы будет, – усмехнулся Маэль. – Без прислуги и нянек.

– Эльфы были бы еще более жестоки с ней, – вклинился в разговор Лоэналь.

– Более жестоки?

– Да. Ее бы сделали бесправной служанкой императрицы. Служить той, чей титул ты желала… – голос Лоэналя прозвучал равнодушно.

– Служанка императрицы – не так уж и жестоко. Это уже довольно высокая должность, – задумчиво произнес Линарт.

– Не всякая служанка. Во дворце есть много дел, которые делать непочетно. От таких слуг люди шарахаются на улице. Например, убирать отхожее место. А если еще и в рабском ошейнике…

– Хорошо. Я подумаю над этим позже, – закончил дискуссию Маэль, заметив, что Линарт собирается возразить главе Имперского совета. – Могу сказать только одно. Наказание не будет жестоким, оно будет справедливым, дабы мои подданные знали, что любое преступление будет наказано, но император не опустится до глупой и бессмысленной мести своим врагам.