– Рад это слышать, ваше величество, – кивнул Лоэналь, пряча улыбку.

В этот момент скрипнула дверь и в зал вошел командующий императорской гвардией Элер ан Кьель да Скалэй. Вид у него был смущенный, словно гвардеец пытался найти потерянного себя. Командующий рассеянно подошел к столу, и даже не обратил внимания на то, как отступил на шаг личный телохранитель императора камбриец Лун, позволяя ему сесть на стул рядом с Маэлем. Император посмотрел на Элера внимательным взглядом и усмехнулся.

– Что с вашими сапогами, командующий? – в голосе правителя слышался искрящийся смех.

– Что?

Элер рассеянно, словно пребывал в своих мечтах, опустил взгляд на свою обувь, которую теперь заметили и остальные. Ее состояние вызвало у советников открытые улыбки. Тонко выделанная кожа голенищ свисала клочьями, словно кто-то усердно резал ее ножом, а на носках виднелись круглые дыры.

– Ах, вы об этом, – смутился направленных на него взглядов Элер, и быстро спрятал ноги под стул. – Как оказалось, у меня все сапоги пришли в негодность. Я потому и опоздал на заседание Совета, что искал целую пару. Увы. Не нашел. Теперь мне придется отправить кого-нибудь в город и заказать новую обувь.

– Но что вы с ними делали, командующий? – воскликнул Великий дипломат. – Судя по их виду, упражнялись в метании ножей.

– Я? Ах, да… Я даже не знаю, – на лице Элера появилась виноватая, слегка смущенная улыбка. – Просто носил.

– Ладно, Элер, давай рассказывай! Не томи нас! – воскликнул Линарт, хлопнув себя по бедру ладонью.

– Так нечего рассказывать, Великий полководец, – командующий гвардией пожал плечами.

– Так уж и нечего? – лукаво прищурился Великий полководец. – То есть я должен поверить, что это ты ночью берешь кинжал и принимаешься резать свои сапоги на фестоны? Наверное, от скуки, или от того, что не можешь наказать плетьми сынка-идиота какого-нибудь аристократического семейства, которого занесло в гвардию. Хотя нет, твой род знатнее большинства тех, что служат под твоим началом. Тогда ты должен ему денег, а потому не можешь отрихтовать ему лицо.

– Очень смешно, Линарт, – огрызнулся Элер.

– Так что все же произошло? Почему у командующего моей гвардией сапоги в столь непотребном виде? – вступил в их разговор император.

– Зайка, ваше величество, – со вздохом сдался Элер, опуская глаза.

– Зайка? – непонимающе моргнул Маэль.

– Да, ваше величество. Зайка.

Он больше не произнес не слова, лишь потупился, то и дело вздыхая, словно это слово стало страшным признанием в его некомпетентности, которая может повлечь его увольнение из гвардии. Маэль какое-то время непонимающе смотрел на Элера и моргал, пытаясь осознать, что же тот хотел ему сказать. Наконец император все понял и вскрикнул:

– Ах, Зайка! Леопард моей матушки?

– Да, ваше величество, – вновь обреченно вздохнул Элер – Это он. Когда ее величество отправляли в несправедливую ссылку, Зайка исчез, а через несколько дней пришел во дворец весь исхудавший и испуганный, казалось, что это была его собственная тень. Я его взял и спрятал в своих покоях. Ну не мог я бросить любимца ее величества умирать от голода в дворцовых коридорах, где бродил ненавидящий его предатель Воста. Или того хуже, его могли убить наемники Восты, эти не остановились бы ни перед чем в надежде доставить удовольствие своему хозяину. Для меня это было бы не меньшим ударом, чем для ее величества. Потому я спрятал Зайку… А мои сапоги он всегда сильно любил. Спросите у ее величества, сколько пар я сменил, пока был ее лейтенантом.

– Ты настоящий друг, Элер. Думаю, матушка оценит этот поступок, когда вернется в столицу.