– Рысь! – раскатисто скомандовал эльф.

Воины с облегчением вздохнули, поднимая коней в резвую рысь. Копыта лошадей гулко застучали по утоптанной лесной дороге, унося своих всадников прочь от их родины. Деревья печально зашумели, словно оплакивая изгнанников, ступивших на этот сложный путь. Стамиалю показалось что он услышал всхлип Сантэль.

Капитан королевской гвардии Элеана Лииталь Камий В’астер поморщился. В голове раздался настойчивый зуд магической связи. Кто-то упорно пытался пробиться через его безразличие. Лииталь знал того, кто его вызывал, осознавал он и свои перспективы, ведь он уже несколько месяцев игнорировал запросы своего командира Мариаля Сдариль М’аарела, а значит, самого короля Элеана Кириаля Второго. Капитан поднял взгляд к удивительному бирюзовому небу, на котором не было ни единого облачка, и поежился. Он хотел бы сказать, что от утренней прохлады, спустившейся с гор Сал, но вынужденно признавался себе, что от страха. Скользкого, липкого страха, что заползал в его душу всякий раз, когда он слышал этот дребезжащий звук, настойчиво звучавший в его голове.

Скрипнула дверь, заставив Лииталя поморщиться. Тонкое эльфийское ухо никак не могло смириться с этим ужасным звуком, но и избавиться от него было не суждено. Небольшая крепость на границе с Тарентой обветшала. Несколько десятилетий назад ее забросили, отдав на растерзание воронам, ветрам и дождям, которые попытались уничтожить крепость. Но она не сдалась, что обрадовало Лииталя.

Эльфы в меру своих сил подлатали крепостную стену, укрепив ее мощной магией, которая стоила Лииталю неделю жизни. С жилой башней дела обстояли хуже. Ее каменные стены приобрели крепость и надежность новых. Серые, крупные камни защищали жильцов от пронизывающе-холодных ветров, которые были в крепости частыми гостями. Замерзнуть им не позволил большой камин, который прогревал стены, заговоренные неизвестным магом, и создавал внутри приятный телу климат. Они мысленно поблагодарили неизвестного мага, ведь его заклинание значительно облегчило их жизнь, когда на каменный двор крепости упали первые снежинки, быстро создавшие высокие непроходимые сугробы. Единственной проблемой оставалась еда, которой не хватало. Лииталь хотел купить нескольких рабов, чтобы они устроили маленький огород в задней части крепости, но их просто негде было приобрести. Потому припасы покупались в нескольких деревнях поблизости. Но Лииталь не отбросил свою идею. Он продолжал искать рабов, надеясь найти хотя бы одну рабыню.

В его голове опять раздалось настойчивое дребезжание: Мариаль желал поговорить с ним. Лииталь поднял взгляд и посмотрел на окно, где заметил силуэт рыжеволосой женщины. «Я должен продержаться еще какое-то время. Ей нельзя ни в Элеан, ни в Мирэй. Я мужчина и воин, мне должно выдержать», – подумал Лииталь, отводя взгляд от башни и продолжая игнорировать дребезжание.

Четвертый месяц весны стакар. Двадцатый второй день месяца.

144 год от рождения империи

Парки, разбитые аристократами и торговцами, жившими в Арисе, утопали в цветах. Природа не оглядывалась на тревоги и беды людей, продолжая жить по установившемуся циклу. Воздух заполняли ароматы всех оттенков, от терпких до приторно сладких, надолго впитывавшихся в одежду и кожу городских стражников и охраняющих дворец гвардейцев, придворных и прислуги императора. Покидая Арис, они еще долго благоухали, как девица, только-только покинувшая ванну.

С момента коронации нового императора ограды и ворота были буквально облеплены горожанами, как виноградными лозами. Каждый надеялся увидеть правителя и прикоснуться к его божественной удаче. Простой люд до сих пор свято верил в то, что император может привлечь удачу и милость богов. Каждый вечер Маэль Первый присутствовал на вечерних ритуалах в общем храме пяти богов, которым молилась империя, и собственноручно зажигал жертвенный огонь на алтаре, отправляя туда жертвенные семена. Люди верили, что это пламя защитит их, показав богам, что Мирэй все еще верит в них, молится им, следует за ними. Но боги молчали. Лишь однажды они подали людям знак: пламя в жертвеннике стало черным. Жрецы нахмурились, а простые молящиеся испуганно ахнули. В толпе поползли первые, робкие мысли о том, чтобы принести в жертву кровь. Кто-то громким шепотом предложил пролить кровь недостойной Манисар Воста, ведь именно она нарушила божественные законы.