Теперь почти всё прояснилось, нужны были только доказательства. Другой бы на моём месте рассвирепел, поняв, что его просто-напросто ограбили и продолжают грабить прямо сейчас. Но я оставался невозмутим. У меня уже созрел план, как наказать Боровина. Оставалось лишь поговорить с управляющим.

Я велел охранникам встать в тёмных углах и ненавязчиво позвякивать инструментами. Пусть мой собеседник представит, что все эти молотки и пассатижи могут быть использованы против него.

Впрочем, театральность оказалась излишней. Управляющим был тоненький человек в пенсне, который и так дрожал от ужаса. Он-то лучше всех понимал, что на самом деле здесь происходило.

– Ваше сиятельство, Георгий Петрович! – сразу же запричитал он, падая на колени. – Помилуйте! Я человек подневольный, по приказу действовал!

– Как вас зовут, подневольный?

– Иннокентий, ваше сиятельство.

– Вот что, Иннокентий, – я сложил пальцы шпилем. – Вы отнюдь не милосердно помогали расхищать «Красноярский извоз». С чего бы мне проявлять милость к вам?

– По приказу действовал! Не моя это идея!

– Убегая, вы хотели забрать документы, – я вытянул руку, и Богдан подал мне портфель. – Что здесь?

– Бухгалтерия, ваше сиятельство, – обречённо пробормотал Иннокентий. – Счета, договоры купли-продажи… Настоящие бумаги и… подложные.

– Полагаю, эти документы послужат отличным доказательством в суде, – я похлопал по кожаному боку портфеля. – Ваш личный?

– Мой…

– Недешёвая вещица. И пенсне у вас позолоченное. Пиджак, я вижу, новый. Полагаю, что вы решили урвать свой кусок, не правда ли? Часть из этих документов подложные не только для Чернобуровых и государевых чиновников, но и для барона, – я опять похлопал по портфелю. – Не так ли?

Кажется, я попал в самую точку. Если до этого Иннокентий дрожал и боязливо косился по сторонам, то теперь оцепенел и как будто перестал дышать. Даже не дёрнулся, когда один из моих охранников приблизился и щёлкнул здоровенным болторезом рядом с его лицом.

– Вам придётся всё вернуть, – сказал я, вытаскивая револьвер. – Есть несколько вариантов. Первый: мы можем изучить бумаги и выяснить, сколько вы украли. Этот вариант слишком сложный, и я предпочитаю второй: просто забрать у вас всё, что есть, включая жизнь, – я взвёл курок, и управляющий сжался. – Но существует третий вариант: вы сами признаётесь, сколько взяли, добавите к этому за оскорбление и тогда сможете остаться в живых. Я даже не отправлю вас в тюрьму. Устраивает?

– Конечно, господин! Конечно! Я всё верну до копеечки! – запричитал Иннокентий. – Едем хоть сейчас, деньги у меня дома!

– Хорошо, – кивнул я. – Но сначала жду подробный рассказ обо всём, что здесь происходило в последние четыре месяца.

Управляющий не посмел ничего утаить. Он рассказал, что руководство «Красноярского извоза» уволили сразу, как только Боровин заключил договор с моей матерью. Вместо трёх канцелярских работников, был назначен один Иннокентий, который с удовольствием помогал барону обогащаться за счёт развала службы, и при этом не забывал про себя.

Он подтвердил слова извозчика о снижении зарплат и повышении оплаты проезда, продаже лошадей и одного автомобиля. Машину, как выяснилось, продали каким-то бандитам из Екатеринбурга, без документов, и вернуть её не представлялось возможным. Ещё один автомобиль Боровин забрал себе, выкупив за символические пятьдесят рублей.

Иннокентий говорил ещё долго, подробно рассказывая, как они выжимали из службы все соки, не заботясь о дальнейшем процветании. «Красноярский извоз» и раньше не был сильным игроком на рынке, а теперь конкуренты получили все преимущества.