Тейлор беззаботно лежит на моей кровати, закинув ноги на стену и медленно поглаживая моего рыжего кота. Только спустя несколько секунд он поворачивает голову к окну, как будто у него заторможенная реакция.

– Гол.

Я замахнулась зонтиком, хотела ударить парня по голове, но он резко взял кота и прикрылся им. Ну, конечно. Арнольда то я бить не стану.

– Ты заблудился? – я забрала у него кота и тот жалобно замяукал, а потом взбесился и превратился в волосатый комок смерти, кусающий всё движимое и недвижимое. Арнольд спрыгнул с моих рук и убежал куда-то на первый этаж.

– Заблудилась ты. Где-то на границе мира тупых и сумасшедших.

– Сумасшедших? Серьёзно? Это, наверное, я постоянно вламываюсь в чужие дома и избиваю чужих парней, – мой голос взял слишком высокие ноты, и я сама поморщилась от звука, вылетающего из моего рта.

– Это, наверное, я сейчас размахиваю зонтом как психопат– он спародировал мой голос и поднёс правую руку к губам. Только сейчас я увидела, что в них была сигарета.

– В моём доме нельзя курить, – я попыталась отобрать её у него, но парень тут же обжёг ею мою руку, и теперь вместо писклявых слов из моего рта вырвался крик.

Мёрфи сел на кровать, а после отошёл к окну, угрожая пальцем.

– Не прикасайся ко мне, пока я этого не разрешу.

Мои брови сомкнулись, губы сжались, как и кулаки. Мне искренне захотелось толкнуть его в окно, как он сделал с Марти неделю назад. Падать будет больнее – под окном никто не убирал разбитое стекло.

Я сделала шаг, думала вытолкнуть мальчишку из своей комнаты, но он предостерегающе поднёс зажигалку к фотографиям на тумбочке.

– Нет, нет, стой! – умоляюще протянула я руку.

На этих фото было так много воспоминаний из беззаботного счастливого прошлого, что если они всполохнут, я сгорю вместе с ними. Смех, лица друзей, кадры со школьных походов… Всё это кажется неважной мелочью, но, как говорят, дьявол в деталях. И если отнять у человека хоть одну крупицу, он развалится на кусочки как ветхая постройка.

– Оставь меня в покое. Какого хрена тебе от меня нужно?

– Холодно-холодно. Не это я хочу услышать.

Началась вторая война. Прожигать друг друга взглядом уже вошло в привычку. Кому-то станет обидно, а кто-то выйдет с поля боя с поднятой головой.

Он поднёс зажигалку ближе.

– У тебя какие-то комплексы? Нехватка любви? Отсутствие друзей? Может, всё сразу? – эти слова ни капли не трогали его. Они только делали его улыбку шире.

– И каждый миг, как целый час. Твой стон. Твой крик. И свет погас.

Он медленно, почти шёпотом, произнёс эти слова, наверное, вырванные из текста его песен, и прожёг зажигалкой сигарету, оставив в покое мои фотографии. Он уже не улыбался. Я смотрю в его глаза или скорее туда, где они должны находиться. Но вместо них будто две чёрные дыры, высасывающие из меня все эмоции. Нет, Мёрфи. Всё-таки ты змея. Гадкое скользкое создание, высматривающие жертву долгое время и убивающее её ещё дольше. Ты мерзок. Ты чернота. Ты бермудский треугольник. Ты заблудился сам в себе. Ищешь выход, заманивая в свой подводный ад всех, кто выглядит не таким мёртвым, как ты.

– Я всегда получаю то, что хочу, Мотылёк.

Я закрыла глаза, подавляя в себе гнев. Его тяжёлые шаги послышались почти возле меня, а потом холодный голос прозвучал уже за моей спиной. Над самым ухом.

– А если не получаю, то отнимаю что-то намного ценнее. Состричь волосы не так больно, как лишиться глаза, верно?

Я зажмурила глаза не от страха, а от злости. Почему-то решила, что этот голос можно выкинуть из своей головы, будто выключить радио. Но нет. Он слишком реален. Слишком живой.