Данко, скрепя сердце, вынужден был исключить Карлоса из первого списка перспективных кандидатов в советскую разведку. Теперь он скатился сразу в четвертую – тех, с кем лучше не связываться. Глава Коммунистической партии Венесуэлы, находившийся в это время в Москве в вынужденной эмиграции из-за преследований на родине, даже грозился вышвырнуть его из партии. Но как его выгонишь, если он в ней не состоит?

Ильич дрался с африканцами, скандалил с азиатами и своими соотечественниками, но неожиданно сошелся с палестинцами. Они были самой многочисленной диаспорой в университете. Их было два крыла. Сторонники ФАТХ, возглавляемого Ясиром Арафатом, и бойцы Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) под руководством доктора Жоржа Хабаша. Карлосу импонировало, что молодой и дерзкий Народный фронт сразу заявил о бескомпромиссной борьбе с сионистами с оружием в руках и отвергал всякое мирное урегулирование на Ближнем Востоке с Израилем. Боевое крыло Народного фронта возглавил Вади Хаддад.

Майор Баринов был мрачен, вчера опять перебрал с алкоголем. На приветствие подчиненного ответил едва заметным кивком:

– Доложите, капитан, что у вас по фигуранту Карлосу.

– Целый букет прегрешений, Николай Николаевич. Начиная от пьяных загулов с непотребными женщинами до антисоветчины.

– Уточните. – Кабачок в задумчивости почесал нос, возможно, это помогало ему сосредоточиться.

– Дерзок с преподавателями общественных дисциплин. На семинарах создает провокационные ситуации. Пользуется тем, что у него отличная память и цитирует Ленина.

– Что же здесь провокационного?

– Владимир Ильич много чего написал за свою жизнь, иногда довольно противоречивого. Карлос специально выдергивает отдельные цитаты. Горячий сторонник Троцкого. Подбивает других студентов на политические выступления. В общем, явный провокатор. Гнать его пора.

– Нельзя. От Первого главка по нему пришел запрос. Разведка интересуется нашим фигурантом, и особенно его связями с палестинцами. Очевидно, у них среди арабов есть свой агент, который указал на Карлоса как на перспективный кадр. Поэтому подбирай материал, будешь осуществлять в отношении него вербовочный подход.

– На чем, товарищ майор? – возмутился Данко. – Идеологически он нам не товарищ. Деньги? Так у него папа – миллионер.

– Думай, Семен, думай. Он нужен разведке. Срок тебе – месяц.

Теснее всего Ильич сошелся с Рифатом. Палестинец был старше года на четыре и выделялся среди наивной и только вступающей во взрослую жизнь молодежи серьезностью суждений. Он сразу приметил парня, любящего пройтись по краю. Арабу нравилась независимость венесуэльца. Как опытный вербовщик, он понимал, что, когда молодой человек высказывает свои мысли, значит, он в поиске. Тогда можно скорректировать, подправить в нужном направлении его ориентированность. Другое дело – русские комсомольцы, им с детства вложили истины, за которыми стоит многолетний опыт борьбы их предков, многочисленные жертвы их народа. Таких трудно повернуть на свой путь.

Наметанным взглядом Рифат сразу отметил, что парень очень самолюбив и всегда хочет показать свое превосходство. Это выражалось во всем, начиная с внешнего вида. Не каждый в университетской среде мог позволить себе костюмы от лондонского портного, дорогую кожаную обувь из Греции, рубашки из голландского полотна. Многих это отталкивало от контактов с таким стилягой. Араб же знал безотказный прием для подобных людей.

В общежитии всегда найдется место для уединенного разговора.

– Мои ребята с восторгом рассказывали о тебе, Ильич. Ты для них авторитет. – Уважительный тон старшего товарища позволял почувствовать свою значимость. – Мы тоже участвуем в революционной борьбе на родине, и я очень хочу, чтобы ты поделился своим опытом, как товарищ. Расскажи, с чего ты начинал.