С точки зрения футбольных сборов, Австрия одна из самых понятных стран в плане соответствия ожиданиям. В Хорватии, к примеру, вам покажут тренировочные центры довольно высокого уровня с такими же газонами. Но высок риск не пройти тест в самой обыденной ситуации. Первый же ливень способен превратить поле в рисовую плантацию, а администратор Давор в ответ разведет руками: дренаж, мол, неправильно сделали. Как-то в Нойштифте шел такой сильный дождь, что, казалось, смоет вместе с автомобилем. Но наутро сборная вышла на тренировку, не встретив ни одной лягушки.

Построить базу, соответствующую требованиям, можно, если внимательно прислушиваться к заказчику. Для достижения наилучшего результата важно делать «как себе». Австрийцы ведь крохотный комплекс не ради Франции или Испании строили, а в первую очередь для местных, желающих играть в футбол и иметь все удобства под боком, чтобы обстановка не сильно отличалась от их обычной «ненастоящей» жизни в тирольском ущелье. Здесь пускать пыль в глаза не нужно – даже лучший в Нойштифте отель, где остановилась сборная, достаточно прост. Кубок конфедераций и чемпионат мира в России стали поводом научиться делать для себя. В том числе и сборную.

В горах Австрии сборная выдерживалась, как портвейн в бочке. Впервые после Евро-2016 команда провела рабочий цикл, а не просто собралась на три-четыре дня, чтобы сыграть контрольные матчи. Практически год после неудачи во Франции страна продолжала оценивать команду, которой еще не было, по итогам ничьей с Турцией, поражения от Коста-Рики, Кот Д’Ивуара и даже Катара. Притом, что путь с Черчесовым начинали Василий Березуцкий, Оздоев, успевший забить румынам, Канунников, Петров и, вот ведь, Новосельцев.

Самое трудное для Черчесова было еще впереди. За майским сбором в Австрии 2017-го наблюдали словно с прищуром, со снисхождением, но заранее отказывая команде в способности прыгнуть выше головы.

Я пришел к Черчесову на разговор утром 1 июня. По удивительному совпадению 1 июня, но годом ранее, на «Тиволи Ной» он узнал по телефону, что расходится с «Легией». Меня проводили на широкую террасу отеля, где тренерский штаб сидел над тактической доской. Фишки на ней были выстроены шеренгой, словно изображая цепь пехотинцев прусской армии. Видимо, разбор закончился, кто-то из членов штаба просто забавлялся «игроками», обмениваясь фразами. Черчесов, увидев меня, как всегда, после приветствия отпустил шутку:

– Видишь, какую тактику придумали!

Я восхитился.

– Вопросы, конечно же, все идиотские? – продолжил штурм Черчесов.

– Все до единого.

Мы прошли через бар и сели с видом на Бреннершпиц. На фоне одного из самых высоких тирольских пиков Черчесов смотрелся органично. Как будто здесь родился.

– Вы довольно часто при оценке действий игроков сборной России оперируете персональной статистикой – сколько единоборств выиграл, сколько верховых мячей и так далее. Цифры для вас – вспомогательный материал, или вы целиком погружаетесь в них?

– Вспомогательный материал. Видели, мы сидели всем штабом, обсуждали планы? У нас ведь не было компьютера, только магнитная доска. Руками двигаем фишки, рукой, все всегда, записываю. Что записал, то и запомнил. Сначала глаза. Компьютер я вообще с собой не всегда беру.

Динамика на тренировках сборной та же, что раньше я видел в «Спартаке»: игроки работают, Черчесов меряет шагами середину поля. До трибуны с редкими зрителями не долетает ни звука. Тренер либо ходит с гордо поднятой головой, либо смотрит себе под ноги. Профиль властный. По дороге из мюнхенского аэропорта в Нойштифт я видел горный пик и даже вздрогнул – настолько он был похож на Станислава Саламовича. Почему он себе позволяет быть похожим на гору?