После того Евро нам казалось, что так будет всегда, хотя Гус Хиддинк, не без доли волшебства, выжал остатки из последнего поколения игроков, которое успело заявить о своем таланте и выстрелить именно как сборная. Это невероятная удача, ведь такого результата не смогли достичь футболисты, выросшие на советском футболе. Которые должны были заявлять о себе на чемпионате мира в США, но предпочли бастовать. Которые могли вместо Чехии оказаться в финале Евро-96, но снова не смогли объединиться вокруг задачи. Каждый крупный турнир объединял в общей неудаче правых и виноватых, в результате чего Мостовой, Карпин, Канчельскис, да и сам Черчесов так и не пережили свой успех на большом турнире.

Полуфинал 2008-го стал пиром во время чумы. Уровень менеджмента в российском футболе не успевал за гонкой бюджетов. Нам ни за что не хотелось покидать бал, хотя гуляли на последние. И когда до домашнего чемпионата мира осталось всего два года, стало доходить – из-за отсутствия собственных игроков мы не можем рассчитывать на сильную сборную. В слове «лимит» увидели всплывший после кораблекрушения рояль, за который стали цепляться, полагая, что проблема заключается так или иначе в ограничении количества иностранцев. Все что угодно, лишь бы не признавать очевидное: уровень подготовки, а главное, уровень предоставляемой практики российским футболистам стал существенно ниже, чем тот, что получали когда-то Аршавин, Павлюченко, Погребняк. И уж тем более Мостовой, Карпин, Черчесов.

В Петербурге из года в год бьется за жизнь футбольный турнир «Мемориал Валентина Гранаткина». В советское время юношеские сборные получали зимой возможность проверить силы, иногда выходило симпатично. Редкий футболист сборной СССР конца 80-х – начала 90-х прошел мимо этого соревнования. Заезжали в спортивно-концертный комплекс на выезде из города и такие люди, как Андреас Мёллер, Оливер Бирхофф, Карстен Янкер, Марсель Десайи.

Было это во времена, когда сборные проводили от силы восемь матчей за сезон. Ближе к нашему времени, когда едва ли не каждый год рекламные требования и технологии заставляют быть быстрее, выше и сильнее, интерес к турниру упал, да и геополитическая обстановка изменилась. Несколько раз турнир был близок к закрытию, но выжил, несмотря на перерыв в восемь лет – «на девяностые». Однако после его возобновления места ФРГ и Франции заняли в основном команды из бывших стран СНГ. Немцы последний раз были в Петербурге в 2006-м, трудно позвать не только их, но и чехов, венгров, австрийцев. Все ссылались на сроки, календарь и косвенно – на клубных тренеров. Никому в разгар зимней подготовки такие путешествия не нужны. Как и искусственное поле.

К январю 2017-го Петербург в очередной раз выиграл битву за турнир, который дает темному зимнему городу шанс увидеть живой футбол, отрешившись от слякоти. В это время «Вольфсбург» продал Кевина Де Брюйне в «Манчестер Сити» за восемьдесят миллионов евро, а ключевого игрока полузащиты «Торино» Бенасси заманивали предложениями из той же Англии. Оба этих футболиста приезжали в СКК уже в последнее десятилетие. Здесь же впервые куражились вместе Алан Дзагоев и Федор Смолов. Но и это было давно – в 2008-м, когда сильную сборную привез Андрей Талалаев. Мемориал Гранаткина неизбежно шел как минимум к реформе. Список сборных 2017-го заставил думать о худшем. Уровень футбола, впрочем, оказался чуть выше ожиданий. Но не в целом – местами, фрагментами, кусочками. Кому-то повезло в один игровой день, кому-то – в другой. Момент зрительской удачи стал доминирующим. Единственным понятием, тепло характеризующим турнир, стала «уютная обстановка». Под этим каждый может понимать, что хочет. Например, тренерскому штабу сборной Словении очень нравился бар ресторана отеля, где обычно останавливаются участники…