– Одиннадцать лет назад вы пришли в «Спартак». У вас один и тот же штаб, такое же поведение, вы совершенно не меняетесь…

– Такое же поведение – может быть, но мы меняемся всем штабом. В работе, в понимании методики управления командой и тренировочного процесса, в подборе доступных слов. Нужно быть более проницательными, потому что футболисты – разные. Интеллект у них – тоже разный. Иногда нужно подстроиться под определенный уровень общения. Не нужно умничать там, где это не работает, – наша задача донести до игрока мысль так, чтобы он ее понял. Сейчас иногда пересекаемся с футболистами, с которыми работали семь лет назад. Они признаются: мы поняли, что вы тогда имели в виду. Получается, семь лет назад я использовал непонятные им слова. Сейчас повзрослели и поняли. Поэтому нужно всегда выбирать волну вещания. Через семь лет будет поздно. Можно будет сказать, что это игроки нас не поняли. Да нет, это мы не объяснили! Правильные вещи подали не теми словами, недоступными.

– Вы предвосхитили один из вопросов. Действительно, вам приходится общаться с совершенно новым поколением игроков…

– (Перебивает.) Смартфоны! Раньше меня они раздражали. Сейчас у меня у самого смартфон, и больше не раздражает. Если футболист, тренер, редактор газеты не будет успевать за временем, будут проблемы. Время-то никогда не останавливается. Останавливаешься ты, а оно уходит. Игроки меняются. Я бы сказал, модернизируются.

– Инфантильность не раздражает?

– Здесь тоже нужно приходить к соглашению. В конце концов, есть инфантильный футболист, который классный, а есть инфантильный, который не классный. Тот, кто приносит результат, и тот, кто не приносит. Понятно ведь, кто у меня останется? Другое дело, если приходится выбирать – а я часто тренировал команды, где выбирать сложно, – значит, нужно работать с теми, кто есть, и это очень развивает тренерский штаб. Да, поиск ключиков занимает время, иногда раздражает, но… Развивает.

– Полагаетесь при выборе состава на совместимость футболистов?

– Она, конечно, облегчает тренеру задачу. Есть какие-то вещи, которые работают в экстремальной ситуации, когда игроки принимают правильное решение, так как лучше понимают друг друга из-за того, что выступают за один клуб. Разумеется, хочется отобрать самых сильных игроков, но оркестр и есть оркестр: в условиях ограниченного времени связки – это то, что работает.

– Вы раньше тренировали только клубы. Не почувствовали, как поменялись ролями с коллегами? Не было такого, что вас возмущало то, как с вашим игроком поступил тренер сборной?

– Всегда отпускал в сборную с удовольствием. И у меня никогда не было проблем с диалогом: ни с Капелло, ни с Хиддинком, ни с Адвокатом. Нужно ведь понимать, чего хотят коллеги. Работая с «Легией», я по три раза в месяц встречался с тренером сборной Польши Адамом Навалкой. Потому что мы отправляли ему по пять игроков. И он понимал нюансы нашей работы, лучше осознавал, что хочет видеть. Считаю, профессиональная солидарность должна быть. Понятно, что если игрок уезжает в сборную и по той или иной причине десять дней остается без игровой практики, это значит следующее: предыгровая тренировка легкая, затем пропуск матча, опять такое занятие и снова не играет. Четыре дня не в тонусе. Естественно, игрок приезжает другим. Довольно редко вернувшийся из сборной футболист играет в первом же матче за клуб. Все-таки сил тратится много, в том числе психологических. Но сборная есть сборная, ее надо поддерживать. Это мой принцип.

– От сборной, естественно, будут требовать максимума на Кубке конфедераций и на чемпионате мира. Но практически в один момент из команды ушли центральные защитники, а менять их автоматически пока не получается. Получает травму Дзагоев – и тоже никто просто с ходу не встает на его место. В России нет ни U21, ни тем более U19, которые могли бы дать все и сразу…