Вскоре после ареста Сян Чжунфа штаб гарнизона направил телеграмму Чан Кайши и запросил, как с ним поступить? Вечером того же дня от Чан Кайши пришла ответная телеграмма: «Немедленно расстрелять на месте!». В спешке Чан Кайши опасался восстания коммунистов и нападения на тюрьму.

Когда член вражеского военного суда зачитал Сян Чжунфа приказ Чан Кайши, Сян с гневом выкрикнул несколько лозунгов: «Долой Чан Кайши!», «Долой Гоминьдан!», «Долой империализм!», «Да здравствует Компартия Китая!».

На другой день все крупные шанхайские газеты дали сообщения об аресте и расстреле Сян Часунфа, а также его показания после ареста. Эти сообщения по содержанию совпадали со сведениями, добытыми Особым отделом.

Но, кроме его показаний, в газете сообщалось также, что Сян имел сожительницу, которая была известной проституткой из дома терпимости на улице Сямынь. Согласно сообщению, когда враги увидели в квартире Сян Чжунфа (в одной из гостиниц, куда Сян только недавно сам переехал) эту женщину, они расхохотались и спросили ее:

– А ты что тут делаешь? Знаешь ли ты, что за человек этот Старик?

– Он банкир, – ответила она, – и внес деньги, чтобы выкупить меня из дома терпимости и сделать своей наложницей.

– Какой банкир, – сказали сыщики, – он один из вожаков коммунистов!

Враги отправили ее обратно на улицу Сямынь в дом терпимости.

Даже после того, как в газетах появились сообщения о сожительнице Сяна, Шаоюй и другие все еще не могли понять, в чем тут дело.

На следующей день, Чжоу Эньлай, Шаоюй, Бо Гу, Чэнь Юнь, Ло Фу и Чжао Жун (Кан Шэн) собрались на квартире Лю Гочжана, чтобы посоветоваться о мерах, которые следовало предпринять в той экстренной и острой ситуации. Поскольку на этой встрече Шаоюй и другие стали задавать Чжоу Эньлаю вопросы: «Почему в газетах пишут, что у Сян Чжунфа есть сожительница?», «В чем же, в конце концов, дело?».

Чжоу Эньлай был вынужден рассказать следующее:

– В тот вечер он не захотел остаться у меня именно потому, что беспокоился за свою любовницу. Он боялся, что если не придет домой, то она будет тревожиться. Поэтому решил обязательно вернуться. Эту любовницу он купил с согласия Ли Лисаня и Гуань Сянъина, ибо Сян Чжунфа часто посещал дом терпимости, и они боялись из-за него осложнений. Я в то время был не в Шанхае, а в Москве, и узнал об этом уже свершившемся факте только после своего возвращения.

Шаоюй тогда сразу же высказал свою критику в адрес Ли Лисаня за его неправильное отношение к Сян Чжунфа, попустительствовавшее его разложению! Он также подверг критике Чжоу Эньлая за то, что раньше ничего не сообщил об этом деле.

Только после этого Шаоюю стало ясно следующее обстоятельство: ведь по решени. Постоянного Комитета его «тройка «должна была собираться поочередно у каждого на квартире; но фактически Постоянный Комитет собирался только у двоих – у Чжоу Эньлая и у Чэнь Шаоюя. Причиной того, что Сян ни разу не приглашал Чжоу и Чэня для встречи у себя на квартире, была боязнь, что Шаоюй узнает о любовнице, которая у него жила.

Первой, законной, женой Сян Чжунфа была его старая подруга, с которой он когда-то вместе работал лодочником на переправе. В это время она и их 8-летний сын жили в Шанхае. Но, хотя Сян вследствие своего идейного и бытового разложения открыто бросил жену и ребенка и стал регулярно посещать проституток, его такого рода действия в конце концов нашли поддержку у Ли Лисаня и других, которые на партийные средства купили ему в наложницы проститутку! Эта проститутка, привыкшая жить шикарно и сорить деньгами, желавшая регулярно ходить к портным и заказывать новые платья, как раз и явилась той нитью, которая привела к Сян Чжунфа вражеских агентов, Гу Шуньчжана и Сяо Нянъи. Поведение же Сян Чжунфа, который, боясь обеспокоить любовницу, вышел на улицу вопреки решению Постоянного Комитета Политбюро и затем, будучи арестован, капитулировал перед врагами, предал своих товарищей и партийные органы, явилось, по существу, итогом его идейного и бытового разложения.