Что является обозначающим в языке? Это что-то еще более потаенное. Это коды, которые не только не звучат, но и вообще никак не проявляются.

Отсюда, из этого вывода, вышла "пражская" фонология, поставившая перед собой цель, ни много ни мало: выйти через лингвистику на мозговые коды, сформулировать принципы работы мозга над языком.

"Целесообразно поэтому вместо одной иметь две "науки о звуках", – решительно развивает доктрину Н.Трубецкой, – одна из которых ориентировалась бы на речь, а другая – на язык. Соответственно различиям в объекте обе науки должны применять различные методы: учение о звуках речи, имеющее дело с конкретными физическими явлениями, должно пользоваться методами естественных наук, а учение о звуках языка в противоположность этому – чисто лингвистическими методами (шире – методами общественных или гуманитарных наук). Мы будем называть учение о звуках речи фонетикой, а учение о звуках языка – фонологией". (Там же, С.11).

Фонология Н. Трубецкого – это то, что сейчас называется психолингвистикой.

Другой лидер Пражской школы Р.Якобсон придумал удачное сравнение: фонология так относится к фонетике, как политическая экономия к товароведению.

Замечательно, на мой взгляд, что эти выдающиеся ученые прекрасно осознавали то, чего не понимали многие лингвисты: наука о звуках, слышимых в речи, немыслима без естествознания. Я бы конкретизировал: особенно без исторической антропологии, поскольку возникновение языка тесно связано с происхождением человека.

Обратите внимание: Н.Трубецкой объявил прерогативой естествознания всю фонетику целиком, чем по факту дезавуировал принцип произвольности языкового знака. Ибо естествознание и конкретно антропология к тому времени еще не выдали свой вердикт по этому поводу. А без него, если считать фонетику прерогативой естествознания, абортация значения из фонемы невозможна. Постольку поскольку природные истоки звуков не изучались, это было не научное знание, а мнение лингвистов Уитни и Соссюра.

Говоря о "звуках языка" Н.Трубецкой по сути говорит о беззвучных звуках. Он пишет о звуках, которые никто не слышит, ибо это внутренняя деятельность мозга. В такой трактовке само понятие о "звуках языка" является нонсенсом, – яркий пример проблематичности того поля, на которое забралась лингвистика в середине 20в. "Незвучащий звук" – это парадокс.

На самом деле, лингвистика должна заниматься тем, что слышно, а не кодами мозга, – ведь по сути Н.Трубецкой толкует именно о них. Таким образом, он стал одним из крестных отцов новой науки, занимающей позиции на стыке гуманитарных и естественных наук, – психолингвистики.

В 1928г. был официально введен термин "фонология" в трактовке Пражской школы, в отличие от бытовавшего ранее названия "фонетика". Фонетикой стала называться наука о звучащем составе морфем. Т.о., фонология – это в языке, фонетика – в речи. Но это не работает. Профессиональные лингвисты постоянно путают эти понятия, строгого различения нет, занимаются языковеды именно фонетикой, от которой их пытался дистанцировать Н.Трубецкой, но зачастую определяют свой предмет, как "фонологию" (напр: В.Маслова "Истоки праславянской фонологии", – в книге нет фонологии в понимании Пражской школы; Маслова, 2004).

Впоследствии Грдличка предложил оставить термин "фонема" только для звуков речи, а для "звуков языка" ввести понятие "сема", так как это не звук, а что-то беззвучно значащее, что потом самовыражается в фонеме. Здесь опять встает вопрос: кто должен заниматься "семами"? Лингвисты? А, может быть, семиологи? А может быть, психолингвисты? А может быть, нейрофизиологи?