Фердинанд де Соссюр ничего нового не придумал. Он взял и разъял в языке все, что можно, а потом свел крайности в виде тождества противоположностей. Иногда я думаю, что он и есть прототип сказки о храбром портном, который "одним махом семерых побивахом": уж больно лихим был его наскок на лингвистику с большими портновскими ножницами в руках. Скепсис по поводу новизны идей Соссюра выражал также Р.Якобсон. (Якобсон, 1998, С.101-116). В сказке храбрый портняжка победил, и Соссюр тоже. Обозначенные им дихотомии надолго определили развитие общего языкознания и являются столбовыми дорогами его развития до сих пор.

Соссюр построил цоколь будущего здания лингвистики без фундамента, потому что не может крепко стоять знаковая система, первичный элемент которой (фонема) знаком не является, не имея значения. Он рано бросил писать, продолжая, правда, размышлять в университетских лекциях. И в одной из них сказал: "лингвистика – это часть семиологии, науки о знаках, которой еще нет", подразумевая, что это и есть фундамент.

Наверное, трагично осознать в конце жизни, что посвятил всего себя науке, которой нет.

Как русские ученые заложили основы фонологии

После Соссюра диалектика начала проникать дальше, вглубь лингвистических феноменов, применяя его метод диалектических дихотомий. Сам Соссюр занимался относительно общими планами, его последователи дошли до диалектического препарирования первичных единиц языка – фонем.

Глобальный поворот общей лингвистики к фонологии наметился, когда выяснилось, что на базе морфологического подхода невозможно выйти на исток языка и создать типологию языков в связи с отсутствием универсалий в морфологии.

Если бы не Октябрьский переворот в России, эта выдающаяся школа называлась бы "московской". Вообще, это единственная великая школа в лингвистике, потому что ее выводы бесспорны; она название «Пражская». В отличие от всех других школ, положения ее принимают во всем мире как знание, с которым не приходится спорить.

Создали ее русские эмигранты, начавшие плодотворно работать в Московском императорском университете и продолжившие свои занятия в Праге между двумя мировыми войнами. И они были настоящими диалектиками, без вульгаризации.

Истоки своего подхода лидер школы Николай Трубецкой обозначил настолько четко, что нет смысла пересказывать его текст. Исходный пункт – соссюровские дихотомии языка и речи, обозначающего и обозначаемого.

"Различие между языком и речью впервые яснее других осознал швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр, – пишет Трубецкой о своем предтече. – Из позднейшей литературы по этому вопросу упомянем лишь работы Адама Гардинера и особенно Карла Бюлера". (Трубецкой, 2000,С.10).

Пражская школа – продолжатели диалектического метода в языкознании, столь мощно внедренного Соссюром. Напомним, что последний имел в виду под "языком" внутреннюю деятельность мозга, а под речью – внешнее выражение этой деятельности, т.е. то, что до Соссюра, собственно, и считали языком.

"Речевая деятельность (как язык, так и речь), – пишет Н.Трубецкой, – имеет, согласно Соссюру, две стороны: обозначающее и обозначаемое. (Там же, С.10).

Это исходный пункт рассуждений. До того, как языковую деятельность разделили на речь и язык, деятельность внешнюю и внутреннюю, с вопросом, что является обозначаемым, а что обозначающим, проблем не было. Обозначаемым является передаваемое сообщение, обозначающим – звуковой поток. Но теперь это следует относить к речи, а с языком надо разбираться заново, – считали русские лингвисты.

Обозначаемым в языке является грамматика с ее правилами, считал Н. Трубецкой. Это уже то, что в речи не является, не звучит, а только незаметно регулирует.