Антуан взглянул на неё, чувствуя, как тепло наполняет его сердце. Он наконец-то чувствовал, что всё может быть по-другому.

– Да. Я всегда хотел быть с тобой. Только с тобой.

Она улыбнулась, но тут её лицо вновь стало серьёзным, и она тихо произнесла:

– Ты идёшь по правильному пути, Антуан. Прошлое позади. Не жалей о нём. Строй будущее. Твоя цель – быть лучше, чем ты есть. Но помни, что эта цель не будет лёгкой. Страдания, боль… потеря – они всегда с нами. Но это цена за то, чтобы стать лучшим.

Антуан почувствовал, как её слова проникли в его душу. Они дали ему новую силу, новую цель.

– Ты права… Я буду бороться. Но я буду бороться за нас, за будущее. Я не хочу больше терять людей. Я хочу строить жизнь, а не разрушать её.

И тогда белый шум снова наполнил его сознание, но теперь он был не таким. Он уже не был просто звуком. Это был момент перерождения, момент принятия. Шум сливался с его мыслями, становясь чем-то метафорическим, символом начала нового пути.

Джулия взглянула на него, и её глаза наполнились светом.

– Монако, – нежно прошептала она.

В это мгновение её руки коснулись его щёк, и их губы встретились в долгожданном поцелуе. В этот момент шум стал ярким всплеском, как светлая молния, освещая всё вокруг.

Когда поцелуй закончился, реальность распалась, как треснувшее зеркало. Антуан ощутил, как резкий холод пронзил его тело, как тяжесть налегла на грудь. Он закашлялся, почувствовав во рту привкус крови, и только теперь он осознал, что лежит на сырой земле, прямо в треснувшем окопе, его тело сковано холодом и болью. Воронки, образовавшиеся от взрывов, сжимали пространство вокруг, а земля под ним была влажной и холодной, как сама смерть. Вдалеке продолжали греметь взрывы, рвущие воздух и землю, а свист пуль пронизывал тишину, обрывая всё живое. Где-то совсем рядом кто-то кричал его имя – и этот крик казался далеким, как эхо, но одновременно жутко близким, как дыхание самого ада.

– Леруа! Чёрт возьми, держись! Найдите его живым! – почти крикнул Клегг, его голос пробивался сквозь гул взрывов.

– Капрал Клегг! Он здесь, под балками! – ответил приглушённый голос.

Чьи-то руки с силой ухватили Антуана, вытягивая его из-под осыпавшихся деревянных балок и грязи. Свет фонаря прорезал мглу, озаряя окровавленное лицо, а голос звучал всё отчётливее, словно пробиваясь сквозь водную толщу реальности.

Но он не мог ответить, не в силах собраться, мир вокруг него то исчезал, то снова проявлялся, как пламя в затухающем фонаре. Боль от ранения на мгновение сделалась невыносимой, но затем уступила место странному спокойствию.

И вот – тяжесть пропала. Всё исчезло.

Он снова стоял посреди узкой улочки в Реймсе, освещённой вечерними фонарями. Голоса друзей звенели вокруг, мир был полон запахов – кофе, цветы, пряного ветра с Марны. Он видел себя, совсем юного, с чуть растрёпанными волосами, с радостью в глазах. Джулия смеялась рядом, её зелёные глаза сияли в свете фонарей.

– Я помню это…

Антуан осознал, что не просто переживает прошлое – он заново проживает этот момент. Каждый звук, каждое слово, даже ощущение прохладного воздуха на коже – всё было до мельчайших деталей таким же, как тогда.

Но он знал, что это не просто прошлое. Это его память, которая внезапно вспыхнула, словно заново переживаемый сон. Или, может быть, это сама реальность дала трещину, позволив ему скользнуть между мгновениями, застыв, где-то на грани между былым и настоящим, между жизнью и смертью.

Франция, Жуи-ле-Реймс, 1926 год.

Летнее птичье многоголосье, тянущееся из-за окна, разбудило Антуана. Он проснулся, слегка сонный, но готовый к очередным школьным экзаменам. Свет наполнял комнату, а на его лице проступила лёгкая улыбка – кажется, лето вот-вот наступит, а с ним и долгожданные каникулы.