– Пройдите, – холодно пригласил Мерфи.

Когда Пит поравнялся с ним, он потребовал сдать оружие.

– У меня его нет.

– И все-таки!.. Руки!..

Хэйк вздернул руки вверх. Мерфи, профессионально ощупав его, сказал:

– Ее,– кивнул он в сторону одиночки,– не выдерживали люди и покрепче тебя.– Да, – спохватившись, остановил он Хэйка.– Кто тебя обрабатывал?

– Тип, которого зовут Билл-крыса. Я его часто видел в окружении Бена Фолсджера.

Дождавшись, когда стена займет прежнее положение, Мерфи поспешил к столу. Почти не глядя, стукнул пальцем по панели селектора, на котором было написано «Начальник инспекции». Селектор отозвался тотчас же.

– Слушаю, босс.

– Старина, у нас есть такой Питер Хэйк. Мне нужно о нем все. Вплоть до сегодняшнего дня… Даю пять минут. Жду!

Также не глядя, он надавил на кнопку «Отбой».

Он знал, что, стоя там, Хэйк ничего не слышит. Если здесь поднимется даже ружейная пальба, к нему ни один звук не проникнет. И весь фокус, как ни странно, заключался не в хорошей изоляции стен камеры, а в месте, где она была устроена. Это место, как убедился Мерфи, таило в себе одну из странных и непонятных загадок природы. Он много читал о чудесах. И об НЛО, и о снежном человеке, и о космодроме пришельцев в Перу. Но относился к ним с изрядной долей скептичности. И вот, на тебе, чудо не где-нибудь, а в его кабинете.

Ему на него открыл глаза и посоветовал устроить в нем камеру, человек, работавший опять-таки в области, далекой от реальности, – мистической. Одним словом, экстрасенс хорошо известный под кличкой «Вексель». Имел он и подлинную фамилию, созвучную с кличкой – Векслер.

IV

Векселя от случая к случаю приглашали в Интерпол в качестве консультанта. Способность этого человека в донельзя запутанном клубке найти главную нить, точно назвать грабителя, убийцу, указать место преступления и рассказать о происшедшем с деталями очевидца – неизменно поражала Мерфи. Векселю всего лишь излагали фабулу дела и приводили к нему задержанных, которые, по мнению следователей, были причастны к случившемуся. Что самое удивительное, Вексель требовал, чтобы подозреваемых к нему вводили не по одному, а всех разом.

Боб пару раз наблюдал за ним. Неряшливо одетый, сутулый, и щуплый, он походил на облезлого охотничьего пса, которого долго держали взаперти и вдруг привезли в дикое, лесное урочище. Одуревший от пьянящих запахов леса, дичи и, ополоумевший от моря звуков, пес от удовольствия и страха трепещет до самого кончика хвоста. Беспрестанно крутит головой. Ноздри его, точно стетоскоп, бегло, быстро и точно ощупывают полное живности урочище. Вот задние ноги напряглись и, как у сексомана, задрожал живот. Он – в стойке. Он сейчас ринется в бой. И это уже не плюгавенький песик, а могучий, сильный охотник…

Все это точь-в-точь происходило с экстрасенсом. Ошалело бегая среди подозреваемых, он изредка останавливался возле кого-нибудь, как бы принюхиваясь, наклонял голову, закрывал глаза, прикасался дрожащими руками, а затем оглядывал его безумно горящим взглядом.

Тут следовало быть начеку. В бессвязном бормотании экстрасенса нужно было уловить подаваемую им команду. Она звучала хотя и невнятно, но погромче и, по существу, решала судьбу задержанного.

Например: «Непричастен! Убрать!» – означало, что человека взяли напрасно и его следует освободить.

«Вывести! Мешает!»– значило двоякое. Либо он имеет косвенное отношение к расследуемому, либо повинен в каком-то другом преступлении, думая о котором, он мешает экстрасенсу…

Присутствующие сотрудники ждали, когда он устало пробормочет: «По векселю – должен этот».