Чак Хэлпин посмотрел на него.

– Не заедешь к нам на ужин? – В порыве чувств он продолжил: – Отвезу тебя в обе стороны. Можешь сесть за руль «альфы». Ты как-то говорил, что хотел бы на ней покататься.

– Я на ней ездил, – медленно ответил Хэлпин.

– Ну, разве что вокруг квартала.

Хэлпин нацарапал что-то карандашом.

– А что скажет ваша жена? Вы же женаты?

– Я ей позвоню.

Пройдя мимо Хэлпина, он открыл дверь в кабинет хозяина.

– Договорились?

– Если вы уверены, что все будет хорошо, – тихо сказал Хэлпин.

– Хорошо.

Закрыв за собой дверь, Домброзио снял трубку и набрал номер. Конечно, Шерри еще не было дома; она ехала с Долли. Но это не имело значения. По крайней мере, для него в это мгновение это не имело значения. В глубине души он мечтал ее удивить. Жаль будет, если ей это не понравится. Она может рассердиться. Ну и пусть ведет себя прилично. Нужно уметь справляться и с такими социальными ситуациями. Настоящая хозяйка должна уметь принять кого угодно.

Когда он вышел из кабинета, Хэлпин стоял в глубокой задумчивости. Он поднял голову и спросил:

– Слушайте, Уолт. А в том городе, где вы живете, есть негры?

– Не знаю.

Но он знал. Их не было.

– Не хочу уронить цены на недвижимость, – улыбнулся Хэлпин, и Домброзио улыбнулся в ответ.

– Конечно. Там будет темно. Мы не успеем до заката.

Домброзио хлопнул его по спине и почувствовал, как худая спина вздрогнула.

– Не принимай близко к сердцу. Все это давно в прошлом. Погляди хоть на бейсбольные клубы. На «Джайантс» с Уилли Мейсом, и на этого новенького на первой базе, и на Сэма Джонса, и на остальных.

Механик не спросил, дозвонился ли Домброзио до жены. Очевидно, он решил, что да. Он начал снимать рабочий комбинезон, двигаясь медленно и неловко. Переодевался он долго. Домброзио сел в «альфу» и терпеливо ждал.

Из кухни доносился звук, хорошо знакомый Лео Рансиблу. Оставленная без присмотра кастрюля начала выкипать. Скоро выкипит все, и стальная кастрюля с медным дном, часть дорогого набора, будет испорчена. Джанет уже испортила новый чайник; у нее была привычка налить в него воды, включить максимальный огонь и отправиться принимать долгую медитативную ванну с книгой. Иногда она уезжала в город за покупками, оставляя на плите кастрюлю с яйцами, а один раз даже не выключила электрическую духовку, вмонтированную в стену. Вернувшись домой, он ощутил запах костра – уже начала обугливаться стена.

Он отложил газету. Куда делась жена? Послышался звон стекла.

Она готовила коктейли. Встав, он прошел через гостиную и заглянул в столовую. Она стояла у буфета и сосредоточенно смешивала сахар, содовую и биттер. Даже на расстоянии он видел, что «олд-фешнд» выйдет слишком сладким – стакан изнутри покрывали крупинки сахара. Ничего ей не сказав, он ушел в кухню.

Маленькая кастрюлька горела. Слой присохшего соуса вздулся, как лава, обнажая почерневшее дно. Конфорка была выкручена на максимум. Он снял кастрюлю с огня. Спирали опасно светились красным, и он выключил газ.

Другие кастрюли и сковородки она отодвинула в сторону и закрыла крышками, стол был накрыт. Очевидно, ужин уже ждал. Как обычно, Джанет планировала выпить еще коктейль, прежде чем сесть за стол. Она не говорила ему, что ужин готов, чтобы иметь возможность выпить. И если он что-нибудь ей говорил: например, что хочет есть, она просто брала коктейль за стол и пила его во время ужина. Вместо кофе или воды.

– Это что за соус? – спросил он, вернувшись в столовую.

– К цветной капусте, – ответила Джанет, наливая в стакан «Кир Нобл», дешевый бурбон, купленный на рынке. Она улыбнулась. – Это твой любимый сырный.