Когда мужчина еще в советские годы перестал быть единственным или главным кормильцем семьи, это сказалось на распределении авторитета в семье не лучшим образом. Парадокс состоит в том, что в патриархатном обществе, где «вертикаль», да и «горизонталь» власти принадлежали мужчинам, в семье женщина берет бразды правления в собственные руки по патриархатной модели. Социологические опросы показывают, что более половины мужчин продолжают считать себя кормильцами, признавая главную роль женщины в воспитании детей, тем самым полагая сохранность патриархатной семьи; однако от 60 до 90 % женщин считают, что вносят в семейный бюджет по крайней мере половину, а воспитание детей почти полностью остается за ними.

Работающая мать также оказывается способной выполнять подчиненную роль в семье, и достаточность инструментальной роли отца оказывается под вопросом либо отец вовсе устраняется. Глубокое нарушение взаимодействия между супругами приводит в конце концов к тому, что одна только женщина имеет власть над домочадцами. В такой семье бытует вариант домашнего поведения («игры») «Я одна везу этот воз» или «Чуткий коготь», когда жена и мать «вкалывает как лошадь» и на производстве и дома. Работа, хозяйство, воспитание детей, школа – все на ней. Муж у такой женщины – «ничтожный»: все время проводит у телевизора, в курении на лестничной площадке, за выпивкой; дети по углам не смеют пикнуть.

Для нормального существования супружества и оптимальной социализации детей необходимы совместное участие и ответственность обоих супругов. Значение отца в воспитании детей очень важно, так как без него подготовка ребенка к роли супруга и родителя оказывается неполноценной. В этом плане влияние родителей (не только их подход к ребенку, но и то, как они сами выполняют свою половую роль, каковы их супружеские отношения) оказывает прочное воздействие на последующую жизнь человека. В дальнейшем возможны существенные изменения, но они никогда не бывают тотальными.

Особенно велика роль отца для самоидентификации мальчика в процессе его превращения в мужчину. Невовлеченность отца (или мужчины-воспитателя) в этот процесс приводит к формированию замещающих мужественность проявлений – к псевдомужественности, требующей постоянного подтверждения в актах агрессии и других видах вызывающего поведения.

А как обстоит дело с эмоциональной функцией женщины, воплощающейся в материнстве, – более древнем, чем семья, институте человеческого общества? В России множество мальчиков и девочек по крайней мере трех поколений – выросло в неполной семье без отца. В мире всегда мужчин насчитывалось больше, чем женщин. В России с конца ХIХ в. и позже количество мужчин постоянно уменьшалось. Первая мировая и Гражданская войны, коллективизация и репрессии второй половины 30-х годов, ГУЛАГ, поселенческие колонии и переселения и наконец Отечественная война сделали свое дело: в России мужчин на 50 млн. меньше, чем женщин.

Сейчас много говорят о глубоком кризисе материнства. Вовлеченная в работу мать, сдвинувшая отца на периферию семьи, одна не может справиться с ответственной ролью главной кормилицы и единственной воспитательницы детей. В чем конкретно выражается нарушение здорового взаимодействия между матерью и детьми? Источник авторитарноcти в семье, основанной на мелочном контроле и подчинении ребенка жестким правилам и ведущей к конформности личности, переместился от отца к матери, контролирующей буквально каждый шаг детей, причем отец всегда оказывается в стороне либо на стороне матери. Так формируется в детях пассивность, крайними проявлениями которой являются глубокая депрессия, уход в болезнь, бегство из семьи, девиантное поведение, взрослый инфантилизм. До сих пор тысячи детей не имеют крыши над головой также и потому, что родители, неспособные обеспечить им нормальное существование, вытесняют детей из дома.