. Именно он впервые заговорил о том, что время созерцательного ислама, освобождающего себя от общественных забот, прошло, что ислам как активный фактор человеческой истории, как фермент социального протеста и социальной реформы, как «принцип движения к более справедливому и человеческому обществу, должен был определить перспективы мусульман Поволжья»[92].

Поэт Мифтахетдин Акмулла (1831–1895) посвятил ему следующие строки:

Однако в свое время прогрессивные идеи А. Курсави были доступны лишь малому количеству богословов и интеллигентов, поскольку у татар не было ни периодической печати, ни высоких трибун для общения с массами. Феодальная изолированность деревень, где преимущественно проживало татарское население, затрудняла формы культурного общения народа как единого целого. Авторитет традиции, обычая на местах был непререкаем и в целом критически не осмысливался. С приходом книгопечатания в Казань (нач. ХIХ в.) письменная литература, которой была отведена роль восполнения существующей бреши в культурно-информационной жизни татар, стала постепенно набирать силу. Пусть пока эту литературу создавала та же провинциальная интеллигенция, т. е. выходцы из мусульманского духовного сословия, проучившиеся в местных или среднеазиатских медресе и ставшие учителями шакирдов или имамами в деревенских приходах, но она уже довольно сильно отличалась от средневековых поэтов. Поэтому именно в письменной литературе можно наблюдать эволюцию татарской общественной мысли и постепенную интеллектуализацию духовной жизни. Данный процесс связан с поиском духовного лидера, который должен был появиться в жизни общества и показать пути выхода из застоя.

Исламская реформация предполагала не только приспособление ислама и мусульман к западной цивилизации, но и своеобразную «мусульманскую альтернативу» в ответ на колонизацию Западом и вестернизацию некоторой части мусульманской интеллигенции. Общепризнанным лидером и идеологом этого движения в пореформенный период стал Шигабутдин Марджани (1818–1889). Марджани – многостороння личность, оставившая глубокий след в истории татарской культуры и общественнного развития. Он покорял современников своим незаурядным умом и знаниями, остротой и меткостью разоблачения нелепых воззрений схоластов. Его отличала гибкость суждений о религии, искусное толкование коранических догм, что впоследствии дало известный простор развитию рационалистических умонастроений.

Марджани был такой крупной фигурой, что в поэзии ХIХ века возникла целая «марджаниана», успешно продолженная впоследствии Г. Тукаем, Г. Сунгати, Н. Думави и другими поэтами начала ХХ века. Именно в образе Шигабутдина Марджани поэты увидели реальное воплощение своих просветительских идеалов учителя и ученого, совершенной личности в целом.

В ХIХ веке такие авторы, как Ихсан бин Гумар Мамсави, Мустафа Чутаи, Фахретдин бин Арслан Букали, Габдулла Балябаи-Раи, Габделкаюм бин Морад аль-Бадахши, Гали Чокрый, Мифтахетдин Акмулла, Валиулла Чупрали, Кашафутдин Минзаляви и др. посвятили свои стихи Ш. Марджани[93]. Надо полагать, что в рукописном виде существовало гораздо больше стихов о нем, т. к. известно, что внимание прогрессивного общества того времени было приковано к его личности; вокруг его труда «Назурат аль-хак» (Обозрение истины) велись бурные споры, а смерть Марджани стала настоящим горем. В книге «Назурат аль-хак», получившей известность во всем мусульманском мире, выражаясь словами Г. Ибрагимова, можно увидеть «могучего мыслителя, мужественно выступающего против всякого фанатизма и темноты, против всякой косности, царившей в мусульманском мире. Вы увидите храброго богатыря, объявившего о естественных правах каждого человека на мышление и убеждение. Самая ценная сторона “