– Дима Глухарев? Это ты? Здорова! – Марат подошел к нему, не скрывая удивления.

– Здорова, враг, – ответил тот с ухмылкой. Его серые холодные глаза прищурились в ожидании какого-нибудь подвоха.

“Это удача!” – подумал Сафаров, схватил руку давнего неприятеля и крепко пожал. Выглядело естественно, как встреча знакомого в другом городе. У себя дома прошел бы мимо, а в другом городе все меняется.

– Да, ладно, не бери в голову, – Марат продолжал сжимать его руку, – с кем не бывает. Ну подрались.

Трое остальных оценивающе посмотрели на подошедшего парня. Бритоголовый в кожанке сплюнул:

– Эт кто?

– Старый знакомый, – ответил Глухарев.

– А почему враг?

– Было дело.

– Слушай, ты, наверное, давно в Чирупинске, – сказал Марат Глухареву, – поможешь? Я работу ищу. Сейчас на рынке грузчиком, да только надоело мешки таскать.

– Работу ищешь? – бритоголовый открыл дверцу машины, собираясь садиться. – Как звать?

– Марат.

– Что умеешь?

– Да все!

Бритоголовый еще раз окинул его взглядом и сел за руль. Следом в машину сели остальные, но Марат так и не получил ответа. Он подошел к бритоголовому.

– Ну так что насчет работы?

Тот опустил стекло и спросил:

– Обитаешь где?

– Ларек Артема, на той стороне, – он махнул рукой в нужном направлении.

– Знаем.

Машина рванула вперед, доехала до дороги и, включив сигнал поворота, свернула в общий поток.

Вернувшись вечером в свою комнатку, Марат написал матери письмо.

“Привет, мам!

У меня все хорошо. Я не поступил в институт, потому что провалил экзамен, но считаю, что это не самое главное в жизни, поэтому все остальное хорошо.

Здесь я нашел работу. На рынке, у одного армянина. Зовут Артем. Платит вовремя, продукты есть, снимаю комнату у мужичка Гришки, спокойный такой, но любит выпить по-тихому. Как смогу, приеду домой на выходные. Работы навалом. Здесь на рынке не пропаду.

Как вы там поживаете? Как папа? Привет ему.

Пишите мне по адресу Гришки, который на конверте.

Пока!

Ваш сын Марат”

По пути на работу, на углу одного дома висел синий ящик для писем, переживший не одну покраску. Этот “мессенджер” доставит письмо через неделю. Сафаров бросил конверт в ящик и поспешил на рынок, чтобы успеть до прихода покупателей. Валентина в этот день приболела и не вышла, и они вдвоем с Ленкой управлялись со всем. Марат вставал на кассу, работал с весами, таскал мешки, радуясь, что может заняться чем-то новым. Артем, увидев его за делом, одобрительно кивнул.

Вечером Сафаров сидел за столом в дальнем углу ларька и пил чай. Ленка насыпала в тарелку лом печенья, достала масло, сгущенку, половину палки колбасы, домашний пирог с капустой и села напротив Марата, по-хозяйски сложив руки на столе. Ей нравилось смотреть, как он ест, особенно приготовленное ей самой. Ленка была старше на семь лет. Обитала в "однушке", оставшейся от бабки, которую та получила от государства незадолго до смерти.

– А народ в городе кожуру от яблок заваривает вместо чая, – печально произнесла она.

– Да ну.

– Вот недавно подходила знакомая, рассказала. Денег, говорит, нет, зарплату не платят. А на работу ходит. Огород у нее есть, в пригороде. Все, у кого есть огороды, на них держатся. Картошка, морковка, лук, капуста. А у нее больная мать и двое детей. Муж уехал на север, да утонул на болотах. Прямо вместе с машиной в топь ушел. Она с горя пить подалась, да вовремя остановилась. Ради детей жить решила. Я ей ломаного печенья насыпала, пряники вон те засохшие, да и так, то что сэкономила. Рису немного и макарон. Хоть волком, говорит, вой.

Она огляделась по сторонам и вполголоса продолжила:

– Ты смотри, тоже экономь понемногу. Остатки забирать потом будешь. Смотри, – она встала, отряхнула фартук и подошла к весам. – Вот эта гирька весит пятьдесят грамм.