Новороссийск. Обледеневшее здание во время боры

В это время на рейде стояли на бриделях: №3 – фрегат «Мидия», под флагом командовавшего отрядом крейсировавших у восточного берега Черного моря судов контр—адмирала Юрьева 2—го; №2 – 18—пуш. бриг «Аргонавт»; №4 – тендер «Струя»; №1 – транспорт «Березань».

К 11 часам ночи фрегат дрейфовал с бриделем. Во время этого дрейфования при порывах урагана цепи усов до того вытягивались, что рым, в который укреплен вертлюг, показывался на поверхности воды, и потому надо было полагать, как то и действительно оказалось впоследствии, что восточный мертвый якорь стащен был на 100 сажень к SW с прежнего места. Брошенный в помощь к бриделю, якорь «даглист» остановил фрегат на глубине у форштевня 35, а у ахтерштевня 33,5 фута, не далее 50 саженей от мели.

На тендере «Струя» лопнула судовая цепь от бриделя; бриг «Аргонавт» потерпел более. Из донесения командира капитана 2—го ранга Рюмина видно, что вверенное ему судно находилось в весьма опасном положении. «С возраставшею борою усиливался мороз, который доходил до 13° по Реомюру. Носовая часть судна, обдаваемая волнением которого брызги тут же замерзали, мало-помалу начала покрываться слоями льда, превратившимися вскоре в одну сплошную массу, покрыв пространство от гальюна до русленей, а еще более под русленями. Эта часть судна стала погружаться, отчего вода, попадавшая в судно от всплесков волн (до того времени, расходясь свободно вдоль всего брига, она стекала в задние шпигаты), стала теперь накопляться в носовой части и в то же время мерзнуть. Вся палуба, на которой было разнесено по 60 сажень двух канатов на случай, если бы лопнула бридельная цепь, покрылась также толстым слоем льда, равно как весь рангоут, снасти, шлюпки, висевшие на боканцах.

К довершению зла, льдиной, отпавшей с правой скулы судна, выбило погонный верхний полупортик, который хотя в то время был заделан по возможности изнутри, но, несмотря на это, вода через него проходила в судно и увеличивала тяготившую его массу. Для облегчения носовой части были брошены с обоих крамбол якоря и перевезены на корму две носовые карронады. Но все это весьма мало облегчало носовую часть судна. Льду везде накоплялось более и более, и в той же мере нос углублялся в воду. Команда, разделенная на три смены, беспрестанно боролась с обледенением. Но каждая смена с трудом могла оставаться более 15 минут на палубе. Одежда леденела, пальцы на руках немели от холода, отчего многие лишались чувств, их сменяли другие, которые в свою очередь подвергались тому же. Эта тяжкая работа продолжалась в течение 16 часов, и только чрезвычайная энергия и усердие офицеров и команды, по свидетельствам командира, избавили судно от неминуемой гибели, если бы к тому же времени порывы ветра не стали несколько ослабевать.

Но эта жестокая бора была только предшественницею еще ужаснейшей, которая ознаменовалась столь гибельными последствиями.

12 января, во время стояния на Новороссийском рейде на бриделях №6 фрегата «Мидия», №1 корвета «Пилад», №2 брига «Паламед», №4 шхуны «Смелая» и №5 тендера «Струя» и на якорях транспорта «Гостогай» и парохода «Боец», начались признаки жестокой боры, и потому по сделанному сигналу с флагманского фрегата были спущены стеньги и реи. Вслед затем переменявшийся от разных румбов ветер начал быстро усиливаться с вихрем и жестокими шквалами. В половине 2—го часа пополудни на корвет «Пилад» при порывах от ветра набежал смерч, силою которого корвет накренило на левую сторону до 5°; причем лопнули, одна за другой, обе цепи от бриделя, вырвав передние стопора с рым болтами, а у задних – гаки. Брошенные в то же время даглист с 55 и плехт с 35 саженями задержали корвет на глубине 22 футов за кормою. Между тем ветер усиливался более и более и к ночи обратился в жесточайший шторм при 16° мороза.