Поезд набирал скорость. За окном промелькнули унылые окраины. Низкие, облупившиеся дома, кучи мусора у заборов, ржавые остовы брошенных товарных вагонов, похожие на скелеты гигантских чудовищ. Дети в потрепанной, не по размеру одежде гоняли обшарпанный мяч по пыльной, вытоптанной земле. Их смех, звонкий и беззаботный, не был слышен сквозь мерный гул поезда. Немая картинка, болезненный контраст с уютом, тишиной и предсказуемым комфортом их купе.

Мэри указала пальцем на противоположный берег пролива, где в последних лучах заходящего солнца сверкали стеклянные громады небоскребов, символы нового богатства.

– Смотри. Вот он, идеальный «all-inclusive» по-турецки. С этой стороны – реальность, неприкрытая, грубая: нищета, ежедневная борьба за кусок хлеба. А с этой – искусственно созданный рай: бескрайние бассейны с шампанским, мир, где каждая мелочь, каждая прихоть уже оплачена… кроме, пожалуй, чего-то самого главного. Кроме души.

Яна кивнула, ее взгляд скользнул по пейзажу за окном.

– Знаешь, кто, по моим многолетним наблюдениям за клиентами в роскошных резортах, самые несчастные люди в таких вот отелях «все включено»? Не те, кто копил на эту поездку годами, отказывая себе во всем. И уж точно не те, для кого такой уровень – привычная обыденность.

Самые несчастные, вечно недовольные – те, кто получил этот «все включено» случайно. Выиграл в лотерею, например. Получил в качестве корпоративного бонуса или щедрого, но нежданного подарка судьбы. Они целый день ноют, что икра недостаточно зернистая или несвежая, что шампанское недостаточно холодное, что солнце слишком яркое или, наоборот, тень от пальмы падает не туда, куда им хочется. Они купили, или им вручили, билет в золотую клетку. Но они не знают, не понимают, что с этой золотой, навязанной свободой делать. Она не приносит радости, она сжигает их изнутри, как непосильная ноша.

Поезд с глухим грохотом нырнул в темный зев тоннеля под стамбульскими холмами. Внезапная, абсолютная темнота поглотила купе. В этой непроглядной мгле экран ноутбука Мэри вспыхнул ярким, холодным прямоугольником, высветив сохраненную цитату, которая казалась сейчас особенной, пророческой: «Обладание всем убивает желание жить».

Слова висели в темноте, как неумолимое обвинение, как внезапно обретенный ключ к той загадке, которую представится разгадать на долгом пути в Париж.

Когда поезд с шумом вырвался на свет заходящего солнца, цитата исчезла, словно растворилась. Но вопрос, который она подняла, остался, витая в воздухе купе, смешиваясь с густым ароматом кофе и респектабельности.

Две женщины из Петербурга, знакомые, но не близкие, случайно сошедшиеся в купе этого синего поезда, смотрели друг на друга. Путешествие в золотой клетке только начиналось, и никто из них не знал, что оно станет не просто трансграничным перемещением, а глубоким, порой тревожным расследованием самой природы того, что люди называют свободой. И что на полустанках и в купе этого поезда их ждут не только меняющиеся пейзажи Азии и Европы, но и тени прошлого, загадочные послания, и жесткое столкновение с иллюзией, мастерски упакованной и проданной под маркой «all-inclusive».

Солнце, окончательно провалилось в персиковую дымку над Босфором. Зажегся свет. Огни настольных ламп залили купе мягким, почти желтым светом.

Стамбул остался позади – не город, а смутное воспоминание о минаретах, сладостях и шуме, растворенное в ритмичном грохоте колес.

«Восточный экспресс» набрал скорость, мчась через холмистые пригороды, оставляя за окном мелькающие лоскуты жизни: чахлые сады и стройные рощи, виллы и покосившиеся заборы, выцветшее белье на веревках и бесконечные разноцветные ковры бурной растительности.