Формирование российской модели социальной политики по институциональному устройству ближе к континентальной модели, поэтому ее становление будет основываться на принципах, свойственных данной модели. С точки зрения эффективности наиболее оптимальной является шведская модель социальной политики. На второе место можно поставить континентальную модель, на третье – либеральную, затем – южноевропейскую. Для того чтобы прийти к развитому социальному государству, необходимо пройти все предшествующие этапы (или модели) социальной политики.

Для целей данного исследования интерес представляет анализ того, как международные социальные стандарты могут влиять на рост человеческого капитала в России.

1. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. (ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г.). Он устанавливает право каждого на справедливые и благоприятные условия труда. В частности, в нем рассматриваются следующие пункты:

a) вознаграждение, обеспечивающее как минимум всем трудящимся:

• справедливую зарплату и равное вознаграждение за труд, причем женщинам должны гарантироваться условия труда не хуже тех, которыми пользуются мужчины, с равной платой за равный труд;

• удовлетворительное существование для них самих и их семей в соответствии с постановлениями пакта;

б) условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены;

в) одинаковую для всех возможность продвижения в работе на соответствующие более высокие ступени (исключительно на основании трудового стажа и квалификации);

г) отдых, досуг, разумное ограничение рабочего времени и оплачиваемый периодический отпуск, равно как и вознаграждение за праздничные дни.

По пункту «а» отметим, что в России количество людей, находящихся за чертой бедности, продолжает оставаться значительным, что говорит о несоответствии реальной ситуации пункту «а» анализируемого Международного пакта.

По пункту «б» в части охраны труда статистика показывает существенное превышение в России числа несчастных случаев на производстве по сравнению с другими странами. Так, Международный конгресс «Состояние нормативной правовой базы по охране труда и основные направления по ее совершенствованию» осветил данную проблему в современной России, где уровень производственного травматизма превышает его в развитых странах Европы51. При этом кажущаяся благоприятная ситуация с динамикой снижения производственного травматизма не отражает реального положения дел в области охраны труда. Причины несчастных случаев вызваны недостатками в нормативно-правовой базе по охране труда, организации трудового процесса (нарушения требований безопасности, непродуманная организация производства работ, упущения в обучении работников безопасности труда, нарушения трудовой дисциплины и т. п.). Это доказывает необходимость изменения системы охраны труда в развивающейся модели социальной политики.

Пункт «г» – в России уже стали обычными такие явления, как работа во внерабочее время (неоплачиваемая и официально нефиксируемая) или выходы на работу в выходные и во время отпусков. Так, агентство Penny Lane Personnel выявило, что 16 % работающих в России постоянно сталкиваются с задержками на работе52. По данным исследовательского центра «Империя кадров», около 24 % россиян утверждают, что остаются дольше на работе практически каждый день, 16 % задерживаются в среднем 2-3 раза в неделю, 4 % перерабатывают 1 раз в неделю53. Однако за рубежом такая практика также имеется. Компания Regus провела исследование, чтобы выяснить, в каких странах люди чаще и дольше задерживаются на работе. В нем приняло участие 12 тыс. компаний, находящихся на территории более 60 стран. В большей степени задержки на работе выявлены в континентальных странах Европы, что связано с ростом интенсивности труда: в офисе проводит более девяти часов почти каждый второй француз (56 % трудоспособного населения) и 59 % работающих в Германии. В других странах доля тех, кто задерживается на работе, составляет в среднем 48 %. Так, 46 % англичан и американцев работают более девяти часов в день. В Китае доля таких сотрудников составляет 32 %, в Японии – 47 %