Они лежали обнявшись. На Катиных щеках продолжал гореть румянец. Толя целовал её то в висок, то в лоб, то в макушку. Катя думала: «Не уходи, пожалуйста, никогда. Не оставляй меня одну». К глазам подбегали слёзы. Катя не могла до конца понять: это слёзы радости или печали. Но сейчас ей было спокойно впервые за долгое время, словно её душа нашла приют.

– Как же сильно я тебя люблю! – прошептала девушка.

– Катя, если ты хочешь и дальше видеться со мной, то больше никогда не говори мне этих слов, – произнёс строго и серьёзно Анатолий.

– Но ты же говорил, что любишь меня. Почему я не могу этого сказать?

– Если честно… Я пошутил… Вернее… я наврал.

Катя села на кровати, прикрывая свою наготу одеялом. Она сверлила Толю взглядом.

– То есть как это «наврал»?

– Я сказал только то, что ты хотела услышать.

– Я?! Но ведь я ни разу даже не спросила тебя об этом!

– Да, не спросила, – подтвердил Толя.

– С чего тогда ты взял, что я хочу это услышать?

– Все девушки хотят.

– Я не все девушки, – эмоции Кати было не остановить, – я приняла предлагаемые правила твоей игры: о том, что ты женат, что у тебя ребёнок, что ты в моей жизни не навсегда. С моей стороны не было ни одной провокации, чтобы твоя семья узнала о нас.

– Провокации? Это какие интересно?

– Например, я могла оставить на твоей щеке след от помады, – резонно заметила она.

Толя вспомнил, что в его загульной жизни однажды был такой случай, и произнёс:

– За это я тебе благодарен.

– И взамен я ничего не прошу, – продолжала Катя, – я просто радуюсь нашим редким встречам. И люблю тебя. Уж извини.

– Да, но вместе с тем ты хочешь другого, тебе мало того, что я могу тебе дать.

– Откуда ты знаешь, что я хочу? Ты никогда не спрашивал меня об этом.

– Мне не надо спрашивать. Я и так знаю. Ты хочешь, чтобы я женился на тебе. Разве не так?

– Да, я хочу этого. Что в этом плохого?

– То, что я тебе говорил…

– Я помню, что ты говорил, – оборвала она его.

Толя сел на кровати, свесив ноги. Наступило молчание. Катя обняла мужчину со спины, поцеловала в шею.

– Толечка, давай не будем ссориться.

– Катерина, сколько раз повторять? Не называй меня так. Меня это приводит в бешенство.

– Хорошо, не буду… Толя… Мне очень хорошо с тобой…

– И мне, – коротко отозвался он.

– Если нам хорошо вместе, может быть… Я не настаиваю…

– Да говори уже.

– Может, ты всё-таки подумаешь о разводе?

Толя встал.

– Я так и знал, что этим всё кончится.

– Что плохого в том, что я хочу быть с тобой?

– Для тебя – ничего, а для меня… Пойми: я люблю свою жену. Я тебе уже говорил, что женился по любви.

– А как же я? Ты говорил, что и меня любишь…

– Забудь ты про это! – взорвался он, – не люблю я тебя! Не люблю! Да, ты мне нравишься, но не более того.

Толя замолчал, вздохнул и продолжил на полтона тише:

– А даже если и любил бы, не развёлся. Мы венчаны. Тайно.

Изумление Кати невозможно было передать словами.

– И не вздумай кому-нибудь об этом ляпнуть, – пригрозил Толя, – если в отделе узнают, я сразу пойму, что узнали от тебя. Вмиг к стенке поставлю и лично расстреляю.

– Как же я смогу сообщить твоему отделу об этом?

– Через Лапина, например. Или ты хочешь сказать, что не общаешься с ним?

Катя опустила глаза.

– Я знаю, что он навещает тебя, – продолжал он, – пришёл однажды ко мне, распинался про свои чувства. Просил не дурить тебе голову.

– А ты?

– А я послал его к чёрту. Это не его дело.

– Так, значит, ты просто дуришь мне голову? – уточнила Катя.

– Нет. Не совсем.

– Не совсем? Скажи же наконец, что тебе нужно от меня?

– Я не готов об этом говорить.

– Я хочу знать! – настаивала Катя, – сейчас же!

Толя помрачнел и укоризненно напомнил: