Мьёл вопросительно посмотрел на начальника, а тот пожал плечами и негромко сказал:

– Осмотр заканчиваем. Ты – остров, я – дом. Остальное будем решать не мы. А главы Сыскных ведомств – нашего и Мелкодонья. Как они скажут, так и будет. Наше с тобой дело – найти, объяснить и предъявить. Начали.

А матушка Шанэ остановилась на причале рядом с мастером Тьёшем, который терпеливо ждал всех, изучая звёздное небо. И явно обдумывал услышанное.

– Что скажете? – осторожно поинтересовалась матушка.

Сыскник пригладил усы и покачал головой:

– Не пустят дело дальше. Скользкое, простите, больно. Ладно бы наши что-то запретное изобрели, а вот запретное южное пользовать... Об этом проще ничего не говорить. Ни в одном отчёте.

– Согласна, – она перебрала мешочки с чужим песком и с облегчением отметила: – Все уйдут. Никого не смог крепко привязать. Чистые души, быстро Призрачный причал найдут.

– Даже те, кто силы живых забирал, убивая? – любопытно посмотрел мастер Тьёш.

– Даже. Подневольные же. Приказ выполняли.

С острова донеслись голоса – сыскники, похоже, закончили и что-то живо обсуждали. Мастер Тьёш покосился на матушку и застенчиво попросил:

– А можно, простите... моего молодого к вам?.. Ведь если не дадут делу ход... Он же огромную работу проделал, а вроде как зазря. Расстроится. А вы о южном колдовстве расскажете, своё понимать подучите... Жалко парня. Старался ведь.

– И такой нарыв вскрыл, – согласилась матушка Шанэ. – Без него мы бы так ничего и не узнали. Конечно, можно. Приезжайте в любое время. И угощу, и расскажу. Дело-то одно делаем. Пожалуйста, помогите мне сесть в лодку. Спасибо.

Призвать своих помощников, которые по-прежнему серыми тенями рыскали по островку, – и домой. А с остальным – прав Рьен, – пусть разбираются те, кто имеет соответствующие должность и полномочия.

***

– И всё-таки нет, – протянула матушка, когда Рьен забежал в чайную через день на завтрак.

– Но мы заметки в архиве оставили. С пометками «Южное колдовство», «Необъяснимые случаи» и прочее. Сьят, пока нас не было, такую историю сочинил, что теперь страдает от невозможности публикации, – Рьен улыбнулся и с сожалением добавил: – С одной-то стороны, это правильно, наше незнание – это спокойная жизнь всех южан на Севере. А с другой...

– А пусть-ка Сьят зайдёт ко мне со своей историей, – матушка Шанэ хитро прищурилась. – Если её переделать так, что всё случилось на Юге в незапамятные времена... Вам будет полезно узнать о южанах чуть больше. У нас ведь интересное колдовство. Полезное, если использовать его правильно. А вы ничегошеньки-то о нас не знаете.

– Отправлю вечером, – пообещал Рьен. – А что ваш Эмэ? Это имя? Или должность?

– Должность. Я всё рассказала. Колдуна Ирдэ найдут и казнят – прилюдно и с оглаской. О его делишках узнает весь Юг, а его случай будет знаком для остальных: не продавать древние тайны чужакам, не учить их запретному. Эмэ сказал, что и чужой бесхозный песок теперь найдут и уничтожат. Мы полагали его безвредным, а оно вон как вышло.

Рьен поставил на стол пустую чашку и внимательно посмотрел на матушку Шанэ:

– Вы уверены? В том, что о вас надо рассказывать? Много лет о ваших колдунах знали разве что в Приграничье. Может, лучше оставить всё как есть?

– Правду не спрячешь, – матушка качнула головой. – Ещё пару дней назад я бы сказала, что да, ты прав, и нам разумнее затаиться. А сейчас... Если бы не тот молодой и упрямый колдун из Мелкодонья, правда о призрачных помощниках однажды вышла бы нам боком. И кто знает, не повторится ли история... Эмэ, конечно, примет меры, но не поздно ли? Не прячется ли где-нибудь на Севере или в Приграничье, выжидая, ещё пара-другая деятелей? Пусть лучше люди начнут понемногу узнавать о южанах хорошее, нежели однажды узнают только плохое и страшное.