Что не раз водили в раже
По реке смычком волны,
Что бежали без оглядки
Впереди передовых,
Что порой теряли хватку,
Но живее всех живых —
Их давно уже не стало,
Их пинали, кто ни лень,
Их сорвали с пьедестала
В нашу эру перемен.
Кто пришёл же им на смену?
А никто и не пришёл.
Прежде – флаги по-над всеми,
А теперь в руках флажок.
И опять на перекрестье
Всеми преданных дорог
Мы обдумываем вместе,
Где же цель и в чём же прок.
А… ни прока и ни цели —
Сколь глядишь, а не видна.
Лишь одно уразумели:
Что нужна на самом деле
Только Родина одна.
Ждём чудес
Вокруг домов кружит туман.
Мы говорим про Инь и Ян.
А за окном – клубится, стелется и дышит.
А мы про Будду говорим,
Не всё же нам про Ян и Инь.
И спорим про Перуна и про Кришну.
Ты ставишь чайник на плиту.
И мне твердишь, что я плету.
Что всё не так, да, всё не так, совсем иначе.
Я улыбаюсь и молчу.
Затеплим на столе свечу.
И пусть мерцает, пусть пророчит нам удачу.
Над нами мгла, повсюду тишь,
А ты посудою гремишь.
Нам спать бы лечь, ведь подниматься спозаранку.
Но вспоминаешь ты, шутя,
Что вот летят они – лета,
И ты забыла, как катаются на санках.
И мы идём с тобой во двор.
Во мраке утопает взор.
И санки по нетоптаному катят.
И звёзды смотрят свысока,
И приближается пурга.
И мир теряется в ночи и снегопаде.
И всё темно, совсем темно,
И мы давно, увы, давно,
Мы так давно не полагаемся на случай.
Но всё ж с мечтой наперевес
Стоим с тобой и ждём чудес.
Как будто ты Мари, и будто я Щелкунчик.
Из зеркальности луж
На Ямале метель.
На Камчатке – шторма.
А у нас, как весной —
Зацветает сирень.
Бродит сонный апрель
С балериной Дега —
Майка-шорты, босой,
И картуз набекрень.
В Патагонии зной,
На Янцзы – листопад.
А у нас бирюза
По лазури небес.
Тихой майской струной
Зазвенел невпопад,
Чуть прищурив глаза,
Очарованный лес.
В Мавритании сушь,
Над Рейкьявиком – дым.
А у нас птичий гам,
Солнце льётся в дома.
Из зеркальности луж
Сквозь бессилие зим
Улыбается нам
Март, сводящий с ума.
На озере Чуд
Я работал тогда —
в те года —
в министерстве свободных дел.
И каждый из нас обязан был делать лишь то, что хотел.
А у меня не было цели,
был только путь. А случалось, не было и пути.
И мне говорили: Как же вы смели,
как вы посмели идти? —
без крыльев и плавников,
а порою, и без головы?
Что ж вы всё лезете ниткой в ушко,
если вы так не правы?
Но в ответ я молчу
и отвечать не желаю.
Я знаю: на озере Чуд-
ском бродит весна в новом вышитом мае,
осторожно по льдинкам ступая.
И завтра я к ней улечу.
Волхвам навстречу
В ночь прольются звездопады —
Разукрасят небеса.
Стань скорей со мною рядом,
Поглядим во все глаза
На соцветия созвездий,
Что рождают перезвон.
Колокольным благовестьем
Снова будет мир спасён.
И волхвы уже дорогой
Каменистою спешат.
Им пройти совсем немного
К поклоненью пастушат.
Там, сиянием объятый,
Спит младенец Иисус.
И несут волхвы со златом
И маслами ценный груз.
Выйдем мы волхвам навстречу,
Помолясь о них стократ.
Разожжём поярче свечи,
Чтобы шлось им без преград.
И пойдём за ними следом,
Чтобы вечный свет воскрес,
Чтобы жить Его заветом —
В ожидании чудес.
По тропе игуан
Перешагиваю через пробегающих муравьёв,
Перепрыгиваю через броненосцев и игуан.
Сегодня все слова в мире были изменены на слово любовь.
И мир от этого словно пьян.
Всё улыбаются и желают друг другу благ —
В наши настройки кто-то ввёл изначальный код.
А я стою посреди Вселенной и как распоследний дурак,
Гляжу на тебя… Боже, как эта улыбка тебе идёт!
То, что сказано – всегда недосказано.
И, может быть, неспроста.
Немного жаль слова грусти – они уже покинули словари.
Но, знаешь, если вовсе не открывать рта,
Можно захлебнуться от Истины, которая у нас внутри.
Знает ли желание, что время исполненья пришло?