– Ну, да, был, – лениво отвечал «сир» Лотар, – и да, молчал. Кассель просил не говорить. Иначе какой сюрприз? Кроме того: должен же здесь быть хоть кто-то, кто подтвердил бы слова нашего балабола?

– И, знаючи это, ты позволил нам самим заплатить за своё пиво?!

Лотар фыркнул.

– Пебба… всё для тебя, душка. Чем быстрее ты опустошишь свой кошель, тем быстрее начнёшь худеть. А то твой зад уже мешает не только тебе самому, но и тем, кто хотят тоже уместиться на лавке.

Быкоподобный Пебба ничуть не обиделся.

– Ну, ну… что-то, кажись, похожее было уже у одного стихоплёта? На взгляд-то виноград хорош? Сидит тут принц этакий, хлещет выпивку за чужой счёт, но старательно делает вид, что оказывает этим одолжение. Голодранцы. – Пебба обратил взор на Касселя и хитро подмигнул. – Магистр богословия, значит? Ну-ка, скажи что-нибудь магистерское. А то папаша меня уж два года трясёт, ждёт-не-дождётся такого же счастья.

Ага, понял Ролло, папаша решил пустить Пеббу по церковной части, но толстяк, похоже, не особенно торопился примерить на себя монашескую рясу.

– Извольте. Я знал, что ты будешь умолять. – Кассель неторопливо взобрался на скамью ногами, манерно стряхнул невидимую пылинку с рукава видавшей виды куртки и прокашлялся. Говорить ему пришлось громко, ибо визг скрипок и вопли посетителей уже, кажется, достигли своего апогея.

– Я скромной девушкой была…

– в десятый раз надрывно тянули музыканты, -

– Нежна, приветлива, мила.

Пошла я как-то на лужок,

Да захотел меня дружок…

– Итак… совершенно невозможно, чтобы бог состоял из материи и формы, ибо, во-первых, потому что материя как таковая есть чистая потенциальность, в то время как бог – это чистая актуальность, безо всякой примеси потенциальности. Во-вторых, поскольку все, состоящее из материи и формы, всему благому и превосходному в себе обязано форме, поэтому благое в нем есть благое по участию в благе, ввиду того что материя участвует в форме. Первое же благо и превосходство, бог не участвует в каком-либо благе, ибо субстанциально благо предшествует тому, что участвует в благе. Поэтому невозможно, чтобы бог состоял из материи и формы. И в-третьих, всякий действователь действует посредством своей формы; следовательно, каким образом он имеет форму, таким он и суть действователь. Поэтому первый и субстанциальный действователь необходимо есть и первая субстанциальная форма. Но бог, являясь первой действующей причиной, и есть первый действователь. Значит, он и есть форма своей же субстанции, и вовсе не состоит из материи и формы…

– У меня пиво скисло, – заметил сир Лотар. – Ещё пара фраз, и скиснут мозги.

– И у меня…

– Стащите его кто-нибудь с кафедры…

– Нет уж, просили, так внимайте.

К счастью, неизбежное продолжение лекции оказалось прервано появлением одной из вышеупомянутых «дочек» с подносом, на котором пирамидой громоздились с дюжину кружек. «Дочка», одна из двух новых служанок, нанятых буквально на днях, была молода, не то, чтобы пышнотела, но аппетитна, русоволоса и с очаровательными ямочками на щеках. Звали её Айрис, и для неё Ролло был мелковат. Нет, не в том смысле, что она была старше, даже явно моложе, а в том, что свои прелести она явно намеревалась продать кому-нибудь посолиднее. Женщины много раньше мужчин начинают понимать, что им в жизни надо, даже не понимать, а чувствовать – эту истину Ролло уяснил уже давно.

– Эй, эй, – предостерегающе, но как-то совсем не грозно бросила она, вильнув бёдрами, когда вроде бы мирно дремавший над кружкой Дилейрио вдруг встрепенулся и сделал попытку ухватить её за зад, – Дилли, ты ещё даже за пиво не заплатил!