Гидеон замер, он ожидал гнева, оправданий, может быть, даже паники. Но не этого – не ледяного, безупречного контроля.

На секунду их взгляды встретились.

«Черт, она…»

Он увидел не просто политика. Он увидел женщину, которая не дрогнула под его ударом. Которая стояла там, где другие бы спрятались, и это его напрягло, потому что в ту же секунду перед глазами всплыло лицо Граупа (его умершего брата).

«Она приказала его убить. Она должна заплатить».

Гидеон резко развернулся и растворился в толпе, даже не дожидаясь продолжения речи. Ирен не стала комментировать его уход. Она просто продолжила, как будто ничего не произошло:

– Как я говорила, следующий этап – «Народный бюджет». Давайте обсудим детали.

Но когда она позже спускалась с трибуны, ее пальцы едва заметно дрожали.

«Он здесь, и он не остановится».

Где-то в переулке за площадью Гидеон в ярости ударил кулаком по стене.

– Черт!

Она была… сильной. Слишком сильной и это раздражало его ещё больше.

Потому что где-то в глубине души, вопреки ненависти, ему вдруг стало интересно, что еще скрывается за этим холодным взглядом Ирен Олфорд.

Боль в кулаке эхом отозвалась в его сознании, но физическая боль была ничем по сравнению с той, что он испытывал от уязвленной гордости. Ирен Олфорд. Даже имя её звучало как вызов. Он привык быть на шаг впереди, контролировать ситуацию, но эта женщина… Она словно играла с ним, заставляя плясать под свою дудку.

Он оттолкнулся от стены, глубоко вдохнул сырой воздух переулка, стараясь унять клокочущую злость. Воспоминания о последней встрече всплывали в памяти, как обрывки кошмарного сна. Ее спокойный, изучающий взгляд, точные, выверенные движения, словно она заранее знала каждый его ход. И главное – ее сила. Не просто физическая, а какая-то внутренняя, стержневая, которая заставляла его чувствовать себя… неуверенно.

Гидеон достал из кармана смятую пачку сигарет, дрожащими пальцами достал одну и прикурил. Горький дым обжег легкие, немного успокаивая нервы. Он должен был собраться. Нельзя позволить этой женщине сломить его. Он был Гидеоном, и он всегда получал то, что хотел.

В голове зародились планы. Он изменит тактику. Больше никакой прямой агрессии. Он подберется к ней исподтишка, выведает все ее секреты, найдет ее слабое место. И тогда, когда она меньше всего будет этого ждать, он нанесет удар. Удар, который она не забудет никогда. И тогда он увидит, что скрывается за этой маской неприступности.

Пепел упал на грязный асфальт. Гидеон затянулся еще раз, глядя наверх, на узкую полоску темного неба между домами. В его глазах горел хищный огонь. Игра только началась.

Темные воды канала Святого Елисея отражали огни Крепограда, как разбитое зеркало. В одном из заброшенных доков3, где когда-то ремонтировали военные корабли, теперь собирались те, кто жаждал крови президента.

Энрик Дойл (тот самый генерал «цифровой гвардии») снял кибернетическую руку и подключил ее к голографическому интерфейсу. Перед ним возникла карта маршрута Ирен – завтра она должна была посетить открытие новой IT-академии.

– Охрана будет минимальной, она настаивает на этом – хочет показать, что Вальгория безопасна – прошипел «Черный Игумен», его лицо скрывал капюшон.

– Где гарантия, что Ливингстоун не помешает? – спросил третий заговорщик, Гринграсс (капитан, перешедший на сторону «Братства Клинка»).

– Он ненавидит ее больше нас, а если попробует геройствовать… – Дойл ухмыльнулся, вставляя в пистолет обойму с ядом. – …мы уберем и его.

Дойл провел пальцем по голографической проекции, отмечая ключевые точки маршрута. Академия располагалась в самом сердце Вальгории, среди сверкающих небоскребов и неоновых рекламных щитов.