– Будьте осторожны с этими часами, Алексей Игоревич, – добавил Веретенников, направляясь к выходу. – Они… чувствительны к обращению.

Прежде чем Алексей успел задать уточняющие вопросы, посетитель уже вышел из мастерской. Колокольчик на двери звякнул еще раз, и тишина вернулась, нарушаемая только тиканьем десятков часов.

Алексей еще долго смотрел на закрытую дверь, прежде чем вернуться к изучению необычных часов. Что-то в визите Веретенникова не давало ему покоя. Почему именно он? В городе были и другие часовщики, некоторые с гораздо более впечатляющими мастерскими и дорогим оборудованием. И почему Веретенников так странно говорил о времени?

Отогнав эти мысли, Алексей сосредоточился на механизме. Он аккуратно снял заднюю крышку часов, обнажив внутреннее устройство. Первое, что бросилось в глаза – необычное расположение балансового колеса и анкерной вилки. Они были смещены относительно традиционного положения, освобождая место для дополнительного модуля из голубоватого металла. Алексей подключил к часам тестер для проверки амплитуды колебаний баланса и был удивлен показаниями прибора – стрелка отклонилась далеко за пределы шкалы, словно механизм генерировал гораздо больше энергии, чем было физически возможно для заводной пружины такого размера.

– Что за чертовщина? – пробормотал он, отключая тестер.

Следующие несколько часов Алексей провел в скрупулезном изучении каждой детали необычного механизма. Он сделал десятки фотографий под разными углами, зарисовал схему расположения шестеренок и попытался определить материал, из которого были изготовлены голубоватые компоненты. Ничего подобного он раньше не встречал – металл был легким, но удивительно прочным, и, что самое странное, казалось, менял свою температуру независимо от внешних условий, то нагреваясь, то остывая без видимых причин.

К вечеру глаза Алексея горели от напряжения, а голова раскалывалась от боли. Он отложил лупу и откинулся на спинку стула, массируя виски. За окнами уже стемнело, и уличные фонари отбрасывали причудливые тени на стены мастерской. В такие моменты, когда мир за окном погружался в темноту, а мастерская превращалась в остров света, Алексей особенно остро ощущал свое одиночество. Раньше Лиза часто звонила в это время, напоминая, что пора возвращаться домой, и эти звонки были для него якорем, связывающим с реальной жизнью. Теперь же не было ничего, что могло бы вырвать его из бесконечного процесса работы, кроме физической усталости.

Он сделал глоток давно остывшего кофе и вновь взялся за часы. Механизм был исправен – по крайней мере, с технической точки зрения. Все шестеренки были на месте, зубцы не имели повреждений, заводная пружина сохраняла упругость. И все же часы не шли. Словно им чего-то не хватало – энергии или импульса, который должен был запустить этот загадочный дополнительный модуль.

Алексей попробовал завести часы. Заводная головка крутилась с легким, приятным сопротивлением, характерным для высококачественных механизмов. Он сделал десять полных оборотов, чувствуя, как натягивается пружина внутри. Затем осторожно установил текущее время и запустил механизм, слегка качнув часы из стороны в сторону, чтобы придать первоначальный импульс балансовому колесу.

Секундная стрелка дрогнула и начала свой путь по циферблату. Тиканье было глубоким и ровным, как дыхание спящего человека. Алексей с удовлетворением смотрел на работающий механизм, когда заметил нечто странное – четвертая, почти невидимая стрелка, которую он заметил ранее, двигалась в направлении, противоположном остальным, совершая полный оборот за десять секунд. Подобное устройство не имело практического смысла с точки зрения хронометража.