– А вы… поговорить с ними не пробовали? С семьей вашей… с Аланом… с мамой его… мол, извините, если что не так, я в этих реальностях путаюсь…

– Да вроде больше никто не путается…

– …так может, путаются, еще как путаются, только не признается никто? Все делают вид, что все идет, как надо, а на самом деле все вот так же волнуются, как вы?

– Правда? А я и не подумала, честное слово…

Многозначительно смотрю на неё:

– Так что же у вас на самом деле случилось?

Вздрагивает.

– А вы откуда…

– …так я зря, что ли, психологом работаю? Я же вижу, что что-то другое на самом деле…

– А вы… а вы никому не скажете?

– Ну, понятие профессиональной тайны еще никто не отменял.

– Понимаете… мне кажется, что меня больше, чем реальностей… по крайней мере, на одну штуку.

– Вот как…

– …а вы никому не скажете?

– А это что… что-то плохое?

– Ну как вы не понимаете, ну так же просто не бывает, на каждую реальность по одной личности, не может же быть где-то две меня?

– А если может? А если какой-то вариант действительности предполагает такое?

– Шутите? – говорит так, что я понимаю, этого не может быть, и это знают все, кроме меня, и давно бы пора знать, а я не знаю.

– Так может, одна из вас просто потеряла свою реальность?

– Вот я тоже сначала так подумала, только… только тут другое что-то, понимаете, я это прямо почувствовала, что одной из нас не хватает реальности.

– А если реальности не хватает… может… её можно создать?

– И как вы себе это представляете?

– Ну, может, варианты миров перепутались так, что начали появляться новые личности, а реальности для них еще не появились, значит… их как-то нужно сделать.

– Как сделать?

– А знаете такую теорию, что если вы придумываете какой-то мир, он в мультивселенной появляется?

– Да вроде все уже есть…

– Все, да не все, если новые люди вот так появляются. Да быть не может, чтобы вы не могли ничего придумать!

– Ну, слушайте, ну писала я еще в школе про какой-то мир, где люди в полнолуние превращаются во что-то среднее между замками и лошадьми, странствовали, сражались… но этого же не может быть, правда же?

– Почему не может, все может… а вы попробуйте.

– Ну, спасибо, я попробую… – смотрит в свой навороченный телефон, – а я еще к вам тогда подойду… уже после Нового Года, ладно?

– Х-хорошо.

– Вот… десятого января две тысячи семьдесят второго…

Хочу сказать что-то про ошибку, не говорю, только сейчас понимаю все.

– Э, так это вы ошиблись лет так на пятьдесят, у нас сейчас только двадцать четвертый…

Хлопает себя по лбу:

– Тьфу ты, черт, а я-то думаю, что это вы не знаете ничего… Ой… из-звините… Слушайте, правда, я вам наговорила всякого, вы уже про меня невесть что думаете… правильно мне папа говорит, у меня не рот, а помойка…

– …неправильно ваш папа говорит, никакая не помойка, нормально все. А вы мне про реальности расскажете? К тому времени, как их откроют, или что там, я уже спецом по психологии реальностей стану.

– Ой, да все старики говорят, что в реальностях этих не понимают ничего… Ой… из-звините, опять я… вы же не старик…

– Ну, к семьдесят какому-то точно стариком буду, если доживу…

Выходит, замирает на крыльце, вздрагивает:

– Да вы же не принимаете сегодня, вот черт, а я вломилась, как к себе домой…

– Да ничего, ничего…

– …принимаете?

Снова хмыкаю про себя, а табличку на двери читать не надо, что прием с по, или у людей совсем прошла мода читать…

– Да, к вашим услугам.

Заходит, какой-то серый, неприметный, как будто просвечивающий насквозь.

– Ну как вы тут?

– Да ничего, помаленьку…

– А вы психолог, значит… Это здорово так, в людях разбираться, все про них знать, вот так приходит человек, сам в себе заблудился, а вы ему р-раз – и мозги вправили, и снова все хорошо… Сколько вы за прием-то берете?